Сняв с рук девушки оковы и отодвинувшись от кровавых луж, примостился к стене, уложив Кэт животом на колени. Проклятый сектор! Сжав до скрипа зубы, осторожно убирал окровавленные локоны с истерзанной спины. Ильшур уже держал наготове восстанавливающий состав тексов.
– Лей! Аккуратнее!
При соприкосновении странно пахнущей зеленоватой жидкости Кэт выгнулась от боли и громко застонала, но в сознание так и не пришла. На глазах восстанавливалась мышечная ткань, заживлялись рассеченные участки и спина приобретала обычный вид.
– Сейчас, сейчас, маленькая, – тихо шептал я бесчувственному телу, поглаживая спутанные волосы, – спинка восстановится, мы смоем с тебя весь этот ужас, накажем всех виновных.
После одного громкого стона Кэт не произнесла больше ни звука. Я сидел и тихонько ее поглаживал, давая обещания самому себе: «Больше никогда не оставлю ее одну, всегда буду рядом. Никогда ни одно горе не коснется ее, ни одна слезинка больше не скатится по щеке». Почему возникла такая угроза, кто этот палач, откуда в моем замке подобные комнаты – масса вопросов роились в голове.
Ильшур медленно осматривал помещение, заглядывая во все углы. По очереди открыл все три двери, выглядывая наружу. За одной из них обнаружил ведро воды и окатил фигуру палача, смывая кровь с его лица. Не может этого быть! Это был Герин! Мое доверенное лицо, мой законный представитель, моя воля и мое слово при решении многих вопросов!
– Как это возможно? – в замешательстве спросил Ильшур.
– Не знаю, но я найду ответы на все вопросы! – ответил ему я и, посмотрев на Кэт, добавил: – Лишь бы было для кого жить, а уж ответы я найду.
– Предательство в собственном доме! Кто бы мог подумать! А мы ищем так далеко, – задумчиво проговаривал друг, рассматривая бутылочки.
Я аккуратно перевернул дорогую для меня женщину, держал ее в руках и укачивал, словно ребенка. Глаза Кэт по-прежнему были закрыты, на лбу выступил пот, а дыхание стало прерывистым.
– Ильшур, – тихо позвал я, – с ней что-то не то, она должна была уже очнуться.
Он обернулся, держа в руках пустую черную емкость, потом медленно подошел к застывшему Герину и принюхался к кнуту в его руках.
– Боюсь, она не очнется… – как-то сдавленно проговорил друг.
– Что… Что там? – почти теряя контроль от охватившей меня паники, прошептал я.
– Яд с Хаука. Его нанесли на кнут, которым ее били, – кивнул на палача Ильшур.
Неееееет!!!! Боги!!! Только не она!!! Возьмите меня!!! Только не эта девочка. Я прижимал к себе ее тело, тряс. Говорил ей, как она мне нужна, как важна, какое чудесное будущее я для нее построю, но все было бесполезно. Испарина покрывала ее тело, дышала она тяжело и все время вздрагивала, словно волны боли проходили по ее телу. Что-то влажное покатилось по моей щеке, машинально смахнул каплю. Впервые в своей долгой жизни я плакал, впервые после ухода отца в моей жизни появился кто-то, кого я просто не мог потерять, не имел права.
– Я не смогу без нее! Она нужна мне! – кричал я. – Боги, молю! Оставьте ее мне! Клянусь, я все исправлю! Я переверну всю Вселенную ради одной ее улыбки!
В отчаянии я искал выход и не находил. Яд с Хаука, у нее сутки, даже при наличии симбионта больше она не выдержит. Мое нежданное счастье сейчас умирало на моих руках, а я ничем не мог ей помочь. Подойдя, Ильшур тронул меня за плечо. Поглощенный своим горем, я не сразу прореагировал.
– Анситор, – окликнул он меня.
Я медленно поднял на него взгляд.
– Помнишь, как нас учили? Выход есть всегда. Даже там, где, казалось бы, его нет.
– Ты что-то придумал? – с надеждой спросил его я.
– Тизкар, – тихо проговорил он.
Тизкар. Этот дракон был старше моего деда. Во всех бедах Вселенной, еще при жизни отца, винил наш род, род Нарам-Суэн. На Сархане он потерял жену, а незадолго до взрыва планеты их пара потеряла дочь. По какой-то причине он не последовал за ними в бесконечность, но и с остальными драконами не остался. Ушел в пустынные земли. Живет отшельником вот уже многие годы.
– Тизкар, – тихо проговорил он, – мудр, его совет может помочь.
– Он ненавидит мой род и ни за что не станет мне помогать, – покачал головой я.
– Когда гремели из его уст проклятья и обвинения, ты был ребенком. Все, кого это касалось, давно ушли. Тизкар врач и ученый. Драконы никогда в нем не нуждались, но всегда нуждались слабые сарханы. Уж не думаешь ли ты, что он откажет одной из них?
– Сейчас я готов пасть перед ним на колени и молить о помощи. – Я нежно прижимал к себе Кэт, ради нее я сделаю все.
– Я найду его, – пообещал друг.
– Постой, в своем доме сейчас я никому не могу доверять. Позови драконов, пусть изолируют всех тексов во всех домах, со всех слуг отныне брать магическую клятву верности, скрепленную ментальной силой. И поспеши. У нее мало времени. Но все время, что у нее осталось, я буду с ней.
Ильшур кивнул и скрылся в арке пространственного перехода. Я же перенесся в свои покои, бережно удерживая на руках свою драгоценную ношу.
– Сейчас, котенок, – я тихо с ней разговаривал, освобождая ее тело от окровавленной одежды, – сейчас, потерпи немного. Холодная вода остудит твое тело и смоет всю грязь с него. Как бы я хотел смыть всю грязь с твоей памяти…
Медленно спустился в бассейн, опуская Кэт в воду. Такая маленькая, хрупкая, как нежный цветок, и сколько испытаний на ее долю выпало. Осторожно губкой смывал кровавые разводы, пока кожа не очистилась. Долго полоскал темные локоны и постоянно разговаривал с ней в надежде, что она слышит, потом долго вытирал ее, сушил волосы. Наконец, завернув ее в одну из моих туник, уложил в кровать.
Только успел переодеться, как в покоях вспыхнули две арки. Из одной вышли Ильшур и Тизкар. Мудрый изменился. Жизнь отшельника закалила его волю и успокоила душу, все это я прочел в его глазах. Он смотрел на меня без злобы, как-то печально, словно говорил: «Я ведь предупреждал!» Да, предупреждал! Только кто тебя тогда послушал?
Из второй арки вышли Силурес и Норбан, их лица были хмуры и сосредоточенны. Ясно, что хороших новостей они не принесли. Жестом попросил Ильшура оставить нас с Тизкаром наедине. Драконы вышли на террасу, а я преклонил колено перед старшим по возрасту.
– Мудрый Тизкар, рад приветствовать тебя в своем доме. Прими заверения в вечном моем почтении.
– Полно, – донесся до меня все такой же, как в моем детстве, молодой голос, – встань. Ты надежда нашего рода. Поздно признавать чужие ошибки, пришло время их исправлять. Зачем ты звал меня, мой мальчик?
– Мудрый Тизкар, я встретил женщину. Она дорога мне, но я не смог ее защитить. Виной тому моя глупость и доверчивость. И вот сейчас она умирает, отравленная ядом с Хаука. – Я низко склонил голову, признавая все свои ошибки.
– Встань, Анситор, – громче сказал Тизкар, – нельзя винить в слепоте того, кто таким родился. Ты не видел жизни иной. Но один ты сможешь все изменить, лишь за тобой пойдут все.
Он подошел ко мне, обнял за плечи, заставляя подняться.
– Пойдем. Покажи мне свою женщину.
Я распахнул двери в спальню. На широкой кровати, прекрасная и бледная, лежала моя Кэт. Грудь ее часто вздымалась, дыхание стало более прерывистым, на лбу и шее выступили бисеринки пота.
– Боги! – прошептал Тизкар. – Сархана… настоящая…
Видимо, не поверив своим глазам, он подошел и, присев на кровать, дотронулся до руки девушки.
– Она вся горит! Дело плохо!
– Знаю! Есть ли шанс ее спасти?
– Не знаю… – неопределенно покачал головой он, – все зависит от твоих ответов. Отвечай четко и по существу. Она носит симбионт?
– Да!
– Боги! – прошептал Тизкар, и я увидел, как загораются надеждой его глаза. – Она девственна?
– Уже нет.
– Ты ее первый мужчина?
– Я ее первый и единственный. Других не будет.
– Когда произошел ваш последний контакт?
– Он был единственный и произошел сегодня ночью. К чему эти вопросы? – стал раздражаться я, мне не хотелось говорить о моих отношениях с Кэт ни с кем, даже с доктором.
– Постой спокойно. – Тизкар направил на меня открытые ладони, и я почувствовал поток его силы, она словно сканировала меня.
Потом он направил ладони на Кэт. Долго ходил из угла в угол, держась за свой подбородок, и наконец заговорил:
– Ваши симбионты связаны. Это говорит о том, что потомство у вас будет здоровое и сильное. Энергии ваши также вошли в контакт, но круг не замкнут. Когда-то наши предки проводили один обряд – Обряд единения. Это были пары, уверенные в любви друг друга, чтобы стать сильнее и больше никогда не расставаться. Сархана получала силу дракона, а дракон получал ее мудрость и спокойствие. Две силы объединялись, приумножаясь и становясь гармоничнее в своем единении.
– Почему же этот обряд давно не проводился?
– Считалось, что после обряда дракон навеки становится рабом своей сарханы. Но это не так.
– Мне не важно, что будет со мной! – воскликнул я. – Тизкар, после обряда она будет жить?
– Разумеется. Ведь на драконов не действует яд, даже с Хаука. А при обряде она получит часть твоей силы. Это единственный шанс ее спасти. Хотя и в нем я уверен лишь наполовину.
– Я согласен! Что нужно делать?
– Вы должны смешать в чаше вашу кровь и сделать по глотку. Потом ты поклянешься любить и защищать эту женщину до последнего своего вздоха.
– Но она потеряла много крови недавно…
– Ничего, нужен лишь глоток.
– Хорошо. – Призвав силу, материализовал в руке кубок и нож.
Тизкар быстро сделал надрез на руке Кэт, и в кубок полилась алая кровь, под воздействием его силы порез затянулся. То же самое он проделал с моей рукой. Смешав в кубке жидкости, протянул его мне.
– Пей, – приказал Тизкар, и я сделал глоток. – Теперь нужно напоить ее.
Он кивнул на лежащую Кэт.
– Но как это сделать? – спросил я.
– Через таинство. Поцелуй – это таинство, вот и напои свою женщину.
Я кивнул, набрал в рот из кубка кровь и прикоснулся к губам своей женщины. Осторожно раздвигая ее губы языком, стал по капле вливать нашу кровь. Запрокинул хорошенькую головку и аккуратно надавил на нежную шейку, заставляя ее сделать глоток. И она его сделала, а я все еще держал ее в руках, не в силах отпустить.