Вот же черные дыры их проклятого космоса! Он что, решил меня в работный дом сдать? Нет, я, конечно, согласна работать за идею в каком-нибудь мегагалактическом доме инвалидов, вытаскивая судна из-под щупальценогих и клешнеруких членов планетарного сообщества, или помогать одиноким малышам различных рас, но что я могу предложить им, кроме двух своих рук и доброго сердца? Денег он пожалел!!! Скупердяй космический! Видимо, эти мысли отразились на моем лице ярко и явно. Я почувствовала, как мышцы под моими ладонями напряглись.
– Какие еще страшные мысли пришли в твою хорошенькую головку, родная? – спросил Анситор, нежно погладив меня по щеке. – Обычно твой такой взгляд ничем хорошим для меня не заканчивается.
– Объясни мне… – Я замялась и поерзала.
– О нет, женщина, – взмолился Анситор, – ради всех Богов, не шевелись и лежи на мне смирно!
– Ты похотливое чудище, Анситор! – воскликнула я, почувствовав бедром его каменное желание. – Из постели не выпускаешь, эксплуатировать собрался, а я, между прочим, голодная!
– Котенок, – его голос был такой растерянный, – я сделал тебе что-то неприятное? Обидел?
А я отвернулась, чтобы в голос не засмеяться. Черт бы побрал их вместе с черными дырами! Повернув мое лицо и увидев улыбку, Анситор успокоился.
– Как же с тобой трудно! – хором выдохнули мы и… рассмеялись.
Уже сидя за столом, поинтересовалась:
– Так как я должна заниматься помощью другим, не тратя при этом ничего?
– Ты – Звезда! – сказал Анситор так, словно мне это должно было все объяснить. Проблема состояла в том, что я ничего не понимала.
– И? – спросила с нажимом, побуждая его к более распространенному ответу.
– И твой долг помогать каждому, кто нуждается в твоей помощи! – ответил несносный Дракон и смачно откусил от какого-то оранжевого фрукта.
А я занервничала. Каждому, значит… Видимо, от меня требовалось нечто более глобальное, чем мне ранее подумалось.
– А скажи-ка мне, Дракон мой любимый, – елейным голоском начала я, а мужчина вздрогнул и напрягся, чуть не подавившись, – кто в этом космосе мне объяснит обязанности Звезды? Меня об этом никто не предупредил, когда назначали.
– Малышка, Звездой не назначают – ею рождаются, – нервно сглотнув, ответил мой личный блондинистый кошмар. – Я не понимаю, что тебя напрягает? Отчего ты нервничаешь?
– Я нервничаю, Анситор, потому что не знаю. Неизвестность всегда пугает. А ты мне ничего не хочешь объяснить.
– Котенок, родная, – он поднялся и, обойдя стол, присел около меня на корточки, – да что же там объяснять. Ты – Звезда. А что делают звезды?
– Светят? – тихо предположила я.
– Правильно! – улыбнулся Анситор, погладив мой подбородок. – Они светят всем, кто ищет свой путь.
– И как я буду им светить? – по-прежнему недоумевала я.
– У Звезды многие просят благословения. Тебе нужно лишь очень искренне пожелать удачи тому, кто ее просит, – тихо сказал он. – Но если ты не захочешь или тебе трудно, то этого делать не нужно.
– Просто пожелать? – неуверенно спросила я и получила в ответ утвердительный кивок. – Пожалуй, это я смогу. Мне не сложно.
Но как же я ошибалась! Не успела я согласиться на обязанности Звезды, как в покои влетел маленький зеленый смерч Глая, сметая все на своем пути. Она заставила пошатнуться даже сидевшего возле меня Анситора.
– Сенна, сенна! – кричала она. – Там такое… такое… узас и толпа…
– Какая толпа, Глаюша? – спросила я, а Анситор закатил глаза. Наверное, у меня научился.
– Там! – И она показала маленькой ручкой в сторону террасы. – Смотри.
Мы подошли к перилам и посмотрели вниз, а там, повсюду, куда хватало глаз, раскинулся палаточный город, со своими улицами, горожанами и даже снующими торговцами.
– Что это? – в изумлении спросила я.
– Это те, кто ищут путь! – торжественно ответил мне Анситор.
– Что, все? – Я с недоверием взглянула на него, а в ответ получила очередной кивок. – Черные дыры проклятого сектора!
Последующие дни, а за ними недели превратились в мой личный кошмар. Я вставала на рассвете, разбуженная верной Глаей. Анситора, как правило, уже не было. Порой видела его уже в арке перехода, когда он, ласково улыбнувшись, махал мне на прощанье. На плечи моего дракона свалилось немало проблем и забот. С утра до позднего вечера он где-то пропадал – то на Тэхере, курируя заседания Совета Разумных, то инспектировал удаленные уголки Вселенной, решая спорные вопросы. Далее следовал легкий завтрак, за которым ко мне порой присоединялись Йумма и Эриока, водные процедуры, неизменный выбор наряда, а вот затем я отправлялась в храм, чтобы напитать знакомую сферу своими змейками силы. Надо сказать, что светилась она ярко и стабильно. После этого, как богиня, являлась народу и, стоя на ступеньках замка, раздавала благодать. За моей спиной неизменно возвышалась фигура Крэгуса, вселяя в меня чувство уверенности и защищенности.
Чего только не просили страждущие – удачи, богатых урожаев, здоровья себе или близким, выгодных сделок, большой финансовой прибыли и прочего, и прочего. Были и смешные просьбы. Например, благословить небольшую засушливую планету, жители которой ждут дождя. В такие моменты я ощущала себя шаманом дикого племени, выпрашивающим у Богов долгожданную влагу. После принятия закона о равенстве женщин и восстановлении института брака потянулись те, кто просил внимания понравившейся дамы, счастливой совместной жизни, детей и даже любви. Чаще об этом же стали просить и женщины. Их было мало, просьбы звучали робко, но они появились. Такие просители были моими любимчиками, ибо приняли все изменения и следовали им. И я закрывала глаза, искренне желала того, что просили, потом дотрагивалась до руки посетителя, и на ней вспыхивала золотая змейка. Потом появлялась Глая, отводила меня на обед, затем я снова возвращалась на ступени и выслушивала страждущих. К концу дня усталость просто сбивала с ног. В покоях ждал накрытый на двоих ужин, но Анситора чаще всего к нему не прилагалось. Поэтому я уныло плелась под душ из розовой пены, тоскливо смотрела на мой любимый бассейн, на который сил уже не оставалось, и плелась к кровати, схватив со стола какой-нибудь фрукт. Но стоило мне откинуться на подушки и закрыть глаза, как всплывали события дня. Мужчины, женщины и лица, лица, лица… Протянутые руки, вспыхивающие змейки… Но усталость брала свое, и я забывалась в беспокойном сне.
Посреди ночи родные руки прижимали меня к горячему телу, жадные губы мужа находили мои, и мы любили друг друга неистово и страстно, чтобы потом в объятиях друг друга отрешиться от повседневных забот. А утром все повторялось вновь. Глая. Завтрак. Храм. Просители. Обед. Просители. Вечер. Я старалась, как могла. Думала, вот схлынет волна и станет полегче, но страждущие все шли и шли, а я желала, и желала, и желала…
Так прошел месяц. Постепенно в просьбах все меньше звучало отчаянья. Зато все больше было просьб о богатстве, выгоде, карьерном росте, которые звучали почти как требования. Я чувствовала себя какой-то ущербной золотой рыбкой. Если поначалу в душе разливалось тепло от осознания, что моя сила помогает улучшить этот мир, то теперь было стойкое ощущение, что меня используют.
И вот однажды после обеда я что-то напутала с порталом, и арка перехода открылась не на крыльцо замка, а недалеко от ворот, в которые входили просящие. Впереди бушевала толпа, слышались крики и была жуткая давка. Женщины и мужчины различных рас, одетые по-разному, от усыпанных драгоценными камнями туник до почти лохмотьев, распихивали друг друга. Моего появления никто не заметил.
– Что здесь происходит? – спросила я пожилую трессианку, опиравшуюся на тросточку.
– Бесплатные проходы к Звезде на завтра раздают, – не глядя на меня, тихо ответила она.
– А разве Звезда принимает за деньги? – В душе неприятно кольнуло.
– Ох, что ты милая, конечно! – Она не сводила ищущего, внимательного взгляда с развернувшейся у ворот давки.
– И дорого берет эта Звезда? – поинтересовалась я, закипая.
– Дорого, – ответила женщина, – все ведь от просьбы зависит.
– А вы с какой просьбой к Звезде?
– Сынок у меня единственный полюбил, привел в дом женщину хорошую, добрую. Да не дают им Боги деток. Врачи отказались, говорят, не сможет родить невестка, а он уперся. Никто ему больше не мил. Вот, думали, Звезда нам поспособствует, а наша просьба стоит столько, сколько всей нашей общине за год не заработать. – И она смахнула скупую слезу платочком. – Вот Варс и пытается уже неделю бесплатный проход раздобыть. Да где ему, бесплатно только десять человек в день пускают. Тот, кто побогаче, покупает да проходит, а мы…
Ее тяжкий вздох заглушит скрежет моих зубов. Вот, значит, почему посетители с серьезными проблемами приходят все реже, а богатые проходимцы все чаще! Во мне росла решимость разобраться в этой ситуации. К женщине подошел молодой мужчина и низко склонил голову.
– Не достал? – грустно спросила она.
– Нет, – покачал он головой, – это была последняя надежда. У нас больше нет средств здесь задерживаться. Торговцы опять подняли цены в лагере, и место в палатке нам больше не оплатить.
И тут он отвлекся от своих мыслей и посмотрел на меня. Его глаза округлились, он задрожал и рухнул передо мной на колени.
– Звезда… – прошептал он.
– Встань, Варс, – тихо произнесла я, взяв мужчину за руку, на которой тут же сверкнула золотистая змейка, – благословляю тебя и твою жену. Пусть пошлют вам Боги крепкое, здоровое потомство.
– А вам, матушка, – я повернулась к застывшей в удивлении женщине и оставила на ее руке такую же змейку, – желаю крепкого здоровья, чтобы его хватило на воспитание замечательных внуков.
– Храни тебя Боги, деточка. – Пожилая женщина порывалась упасть на колени, но я удержала, не дав ей этого сделать.
– Удачи вам, – улыбнулась трессианцам и открыла переход в покои.
В замок я вернулась разъяренной фурией. Хлопнув со всей силы дверьми покоев, вышла в просторный холл и пошла по коридорам, разыскивая Крэгуса.