Звездный капитан — страница 4 из 7

Космос

Глава 28Прыжок в гиперпространство

«Серебряная мечта» ушла в гиперпространство. Звезды метнулись навстречу кораблю, словно рой взбесившихся светлячков. Пространство вокруг корпуса свернулось. Мощный энергетический импульс гипердвигателя бросил звездолет в иное измерение. Процесс сопровождался головокружительным полетом и выключением гравитационных компенсаторов, вызвавшим потерю ориентации в пространстве.

По прошествии нескольких томительных секунд падение в бездонную пропасть прекратилось. Заработали компенсаторы. Вернулись сила тяжести и прежние ощущения.

Чтобы запутать след, Скайт произвел несложный маневр — изменение вектора движения в гиперпространстве, что позволяло поменять точку выхода. Действие отличалось простотой, хотя и увеличивало риск столкновения при переходе из гиперпространства на досветовую скорость, зато изменение вектора являлось надежным способом избежать преследования.

По обыкновению дважды проверив работу бортовых систем, Скайт включил автопилот и пошел к пассажирам.

«Серебряная мечта» обладала мощными гравитационными компенсаторами, поэтому Скайт не сомневался, что стартовые перегрузки все перенесли нормально. Однако переход в гиперпространство мог вызвать неприятные ощущения с естественными в таких случаях последствиями.

Ребекка, которую Скайт навестил первой, держалась молодцом, несмотря на юный возраст.

— Мы уже в космосе? — спросила она, когда Скайт зашел в каюту.

— Да. И даже прыгнули в гиперпространство. — Скайт подошел к девочке и расстегнул страховочные ремни. — Через два дня будем на Альминаде.

— Это хорошо. Я думала, что мне не удастся улететь с Плобоя. — Ребекка поежилась. — Я даже думала, что скоро умру. Но я обещала, что доберусь домой. Если бы я не сдержала слова, это было бы нехорошо.

— Слово надо держать, — согласился Скайт. — Приводи себя в порядок и приходи в кают — компанию. Необходимо кое — что выяснить. И, полагаю, легкий ужин… — Скайт посмотрел на часы, — или завтрак нам всем не помешает, сил было затрачено немало.

Оставив Ребекку, Скайт пошел к Леонардо.

— Сколько можно ждать? — возмутился тот, когда Скайт появился на пороге. — Я уж думал, ты забыл про меня.

— Смени тон, Лео, — посоветовал Скайт. — Я не твой слуга. Я даже не нанимался куда — либо везти тебя.

— Меня зовут Леонардо, — поправил администратор. — И я, между прочим, на борту не случайно. Ты согласился взять меня с собой.

— Что — то не припомню.

— В баре, когда погас свет, — напомнил Леонардо. — Я спросил: «Можно мне с вами?» — и ты дал добро.

«Вот незадача», — Скайт вспомнил, как перебросился с пижоном парой слов у стойки бара в «Лунном госте». Получалось, что, согласившись взять Леонардо с собой, он словно подрядился на работу. Двусмысленная фраза связала Скайта обязательством: раз пилот дал слово, то отступать не имеет права — доставить клиента на место его обязанность.

— Я не то имел в виду, — растерянно проронил Скайт, заметив, что за последнее время эту фразу произносит уже дважды. Можно, конечно, сослаться на перестрелку, только что толку? Менять что — либо поздно. В сложившейся ситуации любые оправдания бесполезны — слово сказано.

Скайт засопел, обдумывая положение. Два заказа за один рейс — и оба с хорошей оплатой. Планеты, Альминада и Ледна, в одной Галактике, можно сказать, что по пути. С какой стороны ни посмотреть — финансовая выгода. Неужели удача, наконец, повернулась к нему лицом? Даже не верится. Конечно, были проблемы на космодроме, но удалось же вырваться, а это хороший знак. До Альминады их точно не перехватят, так что самое трудное позади… если, конечно, ничего не случится во время полета.

— Хорошо, — наконец произнес он. — Я от своего слова не отступлю. Но мне нужен задаток. И если мне что — либо не понравится, ты отправишься до Ледны в скафандре. Так что следи за языком и помни — ты на борту временно. Капитан здесь я — и мое слово закон. Неподчинения не потерплю, — с этими словами Скайт Уорнер освободил Леонардо от страховочных ремней.

— Принимаю все условия. — Леонардо извлек бумажник. — Только я хочу, — отсчитывая банкноты, произнес он, — чтобы бомж не появлялся у меня на глазах, а лучше чтобы он вовсе не выходил из своей каюты.

— Лео, уясни раз и навсегда, — Скайт забрал протянутые банкноты, — Хаксли хоть и бомж — человек, как и ты, и имеет такие же права.

— Права у бомжа? — Леонардо презрительно усмехнулся. — Вот увидишь, мы с ним еще намучаемся.

— Посмотрим.

— Посмотрим — посмотрим… Скажи лучше, когда ужин?

— Через час подходи в кают — компанию. — Спрятав деньги в карман, Скайт направился к выходу.

— Раз бомж летит с нами, то цена за перелет должна быть меньше, — язвительно заметил Леонардо, когда Скайт уже собирался выйти в коридор.

Остановившись в дверях, Скайт повернулся и жестко взглянул на пассажира.

— Никаких скидок, — поставил точку в разговоре капитан «Серебряной мечты».

Хаксли освободился сам. Когда Скайт зашел в его каюту, он стоял у экрана — иллюминатора и смотрел в глубины космоса. Глаза бродяги возбужденно сверкали. Космический полет действовал на него опьяняюще.

— Последний раз я смотрел на звезды через иллюминатор пять лет назад, — не отрываясь от вида за стеклом, сообщил Джон. — Тогда челнок вез меня на Плобой.

— Ты был пилотом? — поинтересовался Скайт.

— Служил на флоте космическим истребителем, — с гордостью сообщил Джон и в доказательство указал на стертые лычки, украшающие лацкан бомжовского плаща.

Скайт поморщился.

— Ты мне не веришь? — заметив реакцию капитана, спросил Джон.

— Почему не верю? — Скайт пожал плечами. — Верю.

Но его слова не убедили Хаксли. Джон привык, что обычно люди, которым он рассказывал о своем боевом прошлом, не верили грязному, опустившемуся пьянчужке. Ничего удивительного — разговоры, по большей части, происходили за кружкой дешевого пива, а слушателями являлись такие же неудачники, как он сам. Хаксли не заботило мнение собутыльников в Диртслуме, но ему почему — то хотелось, чтобы именно Скайт Уорнер поверил, что раньше Джон Хаксли был асом — истребителем.

— Мы ведь с тобой заочно знакомы, — сказал он Скайту.

— Каким образом? — с некоторым недоверием спросил Уорнер и, прищурившись, внимательно посмотрел на Джона.

— Битва у «Желтой Розы–3», — ответил тот. — Тогда пиратский звездолет «Валрус» попал в засаду генерала Каннона. Я был командиром звена истребителей на эсминце «Быстрый».

— Помню, — сказал Скайт. — Славная была битва. Тогда нас чуть не прижали. Прямое попадание ракеты вывело из строя прыжковый двигатель. Если бы не удалось вовремя восстановить подачу энергии, я бы сейчас с тобой не разговаривал. Только благодаря чуду «Валрус» выбрался из той передряги.

— Это я выпустил ракету в правый борт вашего корабля, — признался Хаксли.

Скайт задумался. Исповедь бродяги всколыхнула в памяти давнишние события. Взрыв не только вывел из строя прыжковый двигатель, тогда погибли многие члены команды, среди них были и друзья Скайта Уорнера. Признайся Джон раньше, Скайт, не задумываясь, пустил бы ему кровь. Но с тех пор когда он был пиратом, прошло столько лет «Валрус» стал частью истории. У Скайта теперь иная жизнь — жизнь честного гражданина Союза Независимых Планет, завоеванная кровью в войне с синтетойдами. Скайт не имеет права судить человека, исполнявшего приказ; скорее Хаксли может упрекнуть Скайта в пиратском прошлом. Жизнь поставила все на свои места, рассудила двух бывших — пирата и военного летчика.

— То было в прошлой жизни, — сказал Скайт.

— Много парней не вернулось домой, — скорбно произнес Хаксли. Его голос стал напоминать причитание лежащего на смертном одре.

— Но ты — то вернулся, — заметил Скайт.

— Лучше бы я остался с ними. — Хаксли тяжело вздохнул. Из глаз бродяги вот — вот готовы были хлынуть слезы.

Скайт поморщился. Упадническое настроение пассажира действовало угнетающе.

— Скажи мне, чем лучше мертвых тот, кто живет прошлым? — Скайт собирался взять Хаксли за плечо, чтобы встряхнуть, но в последний момент побрезговал. — Не хочу больше слышать причитаний на борту своего звездолета. Приведи себя в порядок. Сними плащ — от него воняет. — Скайт демонстративно потер себе нос. — В шкафчике есть пакет одноразовой одежды. Свою сложи в мусорный мешок — когда будешь покидать звездолет, заберешь с собой.

— Зачем мне переодеваться? Меня и так все устраивает.

— За обеденный стол в таком виде я тебя не пущу.

Упоминание о еде переменило настроение Джона Хаксли.

— А когда ужин? — поинтересовался он, утирая мгновенно просохшие глаза.

— Через час.

— Я приду.

— Вначале прими душ.

— Душ? — Хаксли замялся и отвел взгляд. — Можно я не буду мыться?

— Нельзя, — отрезал Скайт. — Если не помоешься, ужина не получишь! Мыло не экономить, от тебя несет, как от помойного ведра, — невозможно дышать.

Поморщившись, Скайт пошел к выходу.

Глава 29Поздний ужин

Через час, после того как звездолет преодолел световой барьер, экипаж начал собираться в кают — компании. Помещение располагалось там же, где и каюты экипажа, — на второй палубе, рядом с трапом на нижнюю палубу.

Кают — компания представляла собой большой прямоугольный отсек, отделанный светлым пластиком. Посередине стоял стол. Напротив двери находился большой экран — иллюминатор, с одной стороны от которого размещался пищевой автомат, с другой — синтезатор напитков. В стенах скрывались встроенные шкафы, утилизатор отходов, микроволновая печь и универсальная поварская плита.

Ребекка и Леонардо пришли вовремя. Не хватало только Джона Хаксли — он задерживался. Но Скайт не сердился на нерасторопность непутевого пассажира, считая, что Джон принимает душ.

Пока Джон отсутствовал, остальные члены команды расположились за столом. Леонардо сел напротив Ребекки, положив бумажный пакет, с которым не расставался ни на минуту, на соседний стул поближе к себе. Администратор боялся оставлять пакет без присмотра, особенно когда по кораблю шатается отвратительный бомж.

— Я проголодался как волк, — сообщил Леонардо. В предвкушении потирая руки, он поинтересовался: — Чем тут кормят?

Скайт поставил перед каждым тарелку со стандартным обедом из пищевого автомата и пластиковый стаканчик с чаем.

— К сожалению, холодильник не работает, поэтому придется питаться синтетикой, — извинился он, устраиваясь во главе стола.

— Ничего удивительного, — проворчал себе под нос Леонардо. — Чего еще ждать от корабля с таким капитаном.

— Ты что — то сказал, Лео?

— Я уже устал поправлять — меня зовут не Лео, не Эл, меня зовут Леонардо. Неужели трудно запомнить: Лео — нар — до.

— Это длинно и неудобно, — возразил Скайт и, секунду подумав, предложил: — Я буду звать тебя по фамилии — Тинкс.

— Как хочешь. Только не Лео. Разве я похож на китайца? — Глотая в предвкушении слюни, Леонардо снял крышку с тарелки. Некоторое время он недоумевающе смотрел на содержимое: желтые комья, вроде ваты, и парочка чего — то продолговатого, молочно — розового цвета. — Напоминает пюре с сосисками, — наконец констатировал администратор и оскорбленно взглянул на Скайта: — Ты хочешь, чтобы я это съел?

— Не нравится, давай поменяемся — у меня рис с котлетой.

Леонардо с надеждой заглянул в тарелку капитана. Бледно — голубая субстанция, которую тот назвал котлетой, ему понравилась меньше молочно — розоватого цвета «сосисок». У Ребекки была порция с «фасолью» и такой же, как в тарелке у Скайта, бледно — голубой котлетой.

— Оставим, как есть, — отказался Леонардо и принялся за трапезу. Он отломал вилкой кусочек похожей на жеваную бумагу «сосиски» и отправил в рот. Вкус напомнил мыло. Заставив себя проглотить подобное «лакомство», Леонардо запил его чаем.

— Думаю, ваш помоешный гость придет в восторг от подобного застолья, — просипел Леонардо, кривясь, словно от стакана уксуса: резиновый привкус коричневатой жидкости в пластиковом стаканчике соответствовал первому блюду.

— Привыкай. Нам предстоит так питаться, как минимум, двое суток, — «обрадовал» его Скайт.

Леонардо посмотрел в глаза пилота, думая, что тот шутит, но Скайт оставался серьезен.

— Хорошо хоть бомж кормится отдельно.

— Ошибаешься. Джон Хаксли будет есть за одним столом со всеми. Сейчас он просто задерживается.

— «Задерживается», — передразнил Леонардо. — Словно министр какой — то, ей — богу. Нет чтобы сказать по — человечески: неблагодарная свинья опаздывает.

— Почему неблагодарная? — не согласился Скайт.

— Джон Хаксли типичный неудачник, — рассуждал Леонардо, ковыряя вилкой в тарелке. — Подобные люди уже никогда не вернутся в общество. Они привыкли жить на улице. Хаксли потерянный человек. Пьяница. Возможно, наркоман. Разносчик болезней. Я слышал, что бомжи антропофаги.

— А кто это такие? — с наивным любопытством поинтересовалась Ребекка.

— Людоеды, — слегка наклонившись к девочке, заговорщически пояснил Леонардо.

— Это правда?! — Ребекка испуганно взглянула на Скайта.

— Лео, перестань пугать девочку! — возмутился Уорнер. — Джон никакой не людоед. Он всего лишь несчастный человек, в результате стечения обстоятельств оказавшийся на обочине жизни.

— Капитан Скайт, господин Леонардо в чем — то прав, — сказала Ребекка. — От нашего попутчика дурно пахнет.

— От Джона и в самом деле несет, прошу прошения, дерьмом, — согласился Скайт. — Но это не доказывает, что он людоед.

— Помяните мое слово, мы еще подхватим чесотку, — сказал Леонардо, вдохновленный поддержкой девочки. — Вы видели его ногти? Это кошмар! А волосы… Кстати, вот он идет.

— Всем привет, — поздоровался Хаксли, входя в кают — компанию.

— Три тысячи чертей, Джон! — возмущенно воскликнул Скайт. — Я же тебе приказал помыться!

— Я объясню, почему не сделал этого, — заявил Хаксли.

— Только побыстрее, пока мы все не задохнулись от вони. — съязвил Леонардо, зажимая себе нос.

— Понимаете, через два дня экспедиция закончится, и я вновь буду жить на помойке. Если я помоюсь, нарушится защитный слой на моей коже, и пока он вновь не нарастет, меня будет преследовать зуд и почесуха…

— Какую чушь ты несешь! — возмутился Скайт. — Не хочу слышать подобный бред! Или ты идешь в душ — или за борт. — Скайт достал бластер.

— Мыться я не пойду, — заявил Джон, нисколько не испугавшись вида оружия. — Лучше за борт.

Скайт от возмущения потерял дар речи.

— Предложите ему выпить, — съязвил Леонардо, упиваясь своей правотой.

Идея администратора показалась заслуживающей внимания.

— Джон, — Скайт убрал бластер, — предлагаю сделку: ты моешься, а я выдаю тебе бутылку водки.

Лицо Джона исказилось в страдальческой гримасе. Предложение капитана поставило Хаксли перед непростым выбором. Муки принятия решения были сравнимы с физическими страданиями.

Видя, какие чувства разрывают бродягу, Скайт обрадовался. Он нащупал мощный рычаг влияния. Чтобы усилить воздействие, он открыл дверцы шкафа и, порывшись, вынул початую бутылку огуречной водки.

— Гляди, Джон, я от своего слова не отступлю. — Скайт поставил бутылку на стол. — Помоешься, и этот «Кукумбер» твой.

Терзаясь сомнениями, Джон глядел на бутыль, две трети которой наполняла зеленоватая жидкость. Мыться страшно не хотелось. По опыту Джон знал, что через полчаса после бани легкость от чистоты тела сменит сводящий с ума зуд. Кожа под грязным плащом начнет чесаться, доводя до изнеможения. Однако обостренное чутье алкоголика подсказывало, что именно на дне этой початой бутылки «Кукумбера» таятся ответы на все нерешенные вопросы. Упускать такую удачу ни в коем случае было нельзя. В конце концов, жажда истины перевесила страх перед беззащитностью чистого тела.

— Хорошо, — выдохнул Джон. — Иду мыться. — Он повернулся и скрылся за дверью. Но через секунду вновь показался на пороге. — Я вернусь, — пообещал он, взглянул на бутылку и лишь затем исчез окончательно.

— Я предупреждал, — брезгливо поморщившись, пробормотал Леонардо. — От него одни неприятности. Ставлю пять против одного — он обязательно что — либо украдет. Нужно было оставить его на Плобое. Теперь придется терпеть его общество до самой Ледны.

— До Альминады, — поправил Скайт.

— Пардон, до какой Альминады? — не понял Леонардо. — Мне надо на Ледну.

— Ребекка наняла меня первой, поэтому вначале летим на Альминаду — это займет двое стандартных суток.

— Какая разница, что она была первой! — возмутился Леонардо. Он вскочил и замахал руками. — Мне надо на Ледну! И чем быстрее мы доберемся до нее, тем лучше! У меня, как вы догадываетесь, некоторые проблемы.

— Мой звездолет — не благотворительная организация, твои проблемы меня не касаются. Я взялся перевезти тебя из одной точки в другую. Время полета не оговаривалось. Здесь все решается только за деньги. Ребекка, между прочим, платит мне значительно больше. Поэтому ты для меня «номер два».

— Не благотворительная организация? А сколько, если не секрет, платит Хаксли? Или он рассчитается чем — нибудь другим?

— Сядь и замолкни, Лео. — По тону, которым были произнесены последние слова, стало ясно, что сейчас капитану лучше не возражать.

Администратор оскорбленно надулся, но умолк. Он сел на свое место и лишь через минуту процедил сквозь зубы:

— Я Леонардо.

Глава 30Желтый туман

Джон Хаксли мылся тщательно, но быстро. Он решил не раздражать капитана «Серебряной мечты», чтобы тот не передумал и сдержал слово. Душевая кабинка наполнилась паром. Годичная грязь сходила с давно немытого тела пластами. Отросшие волосы налипали на мыло. Под ногами кружила мыльная пена грязно — серого цвета.

Стоя под упругой струей регенерированной воды, Джон раздумывал, что именно ждет его на дне бутылки с огуречной водкой, ведь «Кукумбер» — это не то отвратное пойло, которое он пил последнее время. Уж фирменная бутылка наверняка скрывает истину.

В мозгу возникали неясные образы, появлялись смутные тени. Ощущение грядущего откровения иголочками кололо в кончиках пальцев, по тщедушному телу пробегал озноб предвкушения. Руки тряслись, отчего мыло несколько раз выскальзывало и падало под ноги.

Закончив мыться, Джон встал под струю горячего воздуха. Обсохнув, он, как велел Скайт, надел одноразовую одежду из шкафчика — широкую бумажную рубашку со штанами бледно — зеленого цвета — и поспешил в кают — компанию.

Удача сопутствовала Джону Хаксли — Леонардо, которого Джон невзлюбил из за хамских выходок в свои адрес, не оказалось в кают — компании. За столом сидели только Скайт с девушкой. Леонардо вышел в туалет избалованный ресторанными яствами желудок столичного щеголя не выдержал синтетической пищи.

— Я помылся! — возбужденно доложил Хаксли. Его взгляд впился в стоящую посередине стола бутылку.

— Ну, проходи, — пригласил Скайт, указав на стул.

Совладав с желанием сразу схватить «Кукумбер», Хаксли подошел к своему стулу. Однако там лежал бумажный пакет, оставленный Леонардо. Хаксли приподнял его за ручки, чтобы переложить, и в этот момент бумага порвалась. Пакет из модного магазина не выдержал беготни по космодрому, прыжков из туалетных окон и тряски на тягаче. Содержимое с глухим стуком вывалилось на пол.

— Джон, что ты наделал! — раздосадованно произнес Скайт. — Леонардо теперь изойдет желчью.

— Я не виноват! — испугался Хаксли.

— Объясняться будешь сам.

— Кулек был порван. Вы же видели! — Хаксли наклонился, чтобы поднять выпавший предмет. — Что это такое? — изумился он.

— Что там? — поинтересовался Скайт.

Джон выпрямился. В его руках был огромный желтый кристалл, обрамленный змеиными телами.

— Тяжелый, — сообщит Хаксли, ставя камень на стол, чтобы все могли полюбоваться.

На гранях кристалла заиграли таинственные огоньки. Сквозь глубину камня обстановка кают — компании исказилась словно в кривом зеркале. Золотые змеи по диаметру подставки замерли в угрожающих позах, готовые наброситься на людей посмевших прикоснуться к сокровищу.

— Какая удивительная вещь! — изумилась Ребекка. Девушка осторожно дотронулась до камня. — Холодный, — сообщила она.

— Теперь понятно почему Лео так трясся из за своего пакета, — усмехнулся Скайт. — Видимо, камень стоит кучу денег. Те типы на космодроме охотились именно за ним. Интересно, у кого Лео украл его…

— Как вы посмели!!! — раздался вопль со стороны дверей.

На пороге стоял Леонардо пиджак расстегнут, рубашка не заправлена, ширинка брюк не закрыта. Растрепанный вид администратора говорил, что хозяин камня очень спешил. И как выяснилось спешил Леонардо не зря.

Он ворвался в кают — компанию, словно муж в спальню изменницы.

— Стоило мне отлучиться и вы уже роетесь в чужих вещах! — закричал Леонардо. — Я так и знал, что бомж захочет меня ограбить!

— Я не виноват, — попытался оправдаться Джон Хаксли. Он протянул артефакт Леонардо, но тот ничего не хотел слушать.

— Ворюга! — орал Леонардо, распаляясь все больше и больше. — Г…га…гад! — Праведный гнев душил администратора. — Г…грязный скот!

— Ты не прав, Лео, — попытался уладить ситуацию Скайт. — Джон не рылся в твоих вещах, он лишь хотел переставить пакет на другое место. Пакет порвался сам. Мы все свидетели.

— Вранье! Вы договорились меня обокрасть! — Леонардо схватился за камень. — Ублюдки!

— Что ты сказал?! — возмутился Скайт. В оскорблениях Леонардо перешел любые приличия. Скайт схватился за камень со своей стороны. — Следи за словами, тут девочка, — предупредил он.

— Плевать я хотел на всяких там малолеток! — Леонардо попытался вырвать артефакт из рук Скайта, но на помощь капитану неожиданно пришел Джон. Бродяга схватился за змею на подставке и инстинктивно потянул на себя. Действия бомжа вывели Леонардо из себя окончательно.

— Какого хрена! — истерично завопил он. — Это моя вещь!

— Я тебя предупреждал, чтобы ты следил за языком! — Скайт дернул камень на себя, но Леонардо вцепился мертвой хваткой. Хаксли в это время продолжал держать артефакт с противоположной стороны от Леонардо, не зная, как поступить.

— Отпустите, сволочи! — завопил администратор, срываясь на фальцет.

— Перестаньте ругаться! — взмолилась Ребекка.

Камень, схваченный с трех сторон мужскими руками, дергался перед самым лицом девочки.

— Джон, мерзкая тварь, отдай мое «Око»!

— Ты сам мерзкая тварь! — огрызнулся Джон, решив не отпускать камень, пока ему не прикажет это сделать Скайт Уорнер. — Меня твое око не интересует!

— Пожалуйста, прекратите! — воскликнула Ребекка. Она импульсивно оттолкнула камень от себя.

Произошла яркая вспышка. Возникло ощущение невесомости, словно отключились гравитационные компенсаторы корабля. Обстановка кают — компании поплыла перед глазами. В голове у каждого из присутствующих, словно колокол, зазвучали суровые слова невидимого оратора:

«Молчи, никому не говори, за разглашение — смерть. На возврат только семь дней. Потом обратной дороги не будет. Двое остаются, двое уходят».

Уши заложило. Пространство заполнил желтый туман. В янтарном свете потонули очертания каюты. Исчезло восприятие реальности, словно душа отделилась от тела и, подхваченная невидимыми течениями, понеслась в потоке времени. В конце отключилось сознание.

Скайт очнулся первым. Он лежал на полу. Руки, ноги вроде были целы — боли не ощущалось. Казалось, ничего не произошло. Слышался равномерный гул двигателей «Серебряной мечты». Корпус звездолета не поврежден — давление воздуха осталось в норме. Аварийные сирены молчат. Взрыва на борту не случилось. Но что — то все же произошло — ощущения были незнакомые. Тело словно ослабло после болезни или бесшабашной попойки не чувствовалось мощи накачанных мышц, голова слегка кружилась.

Скайт разлепил веки. Восприятие цветов изменилось — они как будто стали ярче. Впрочем, на такие мелочи даже не стоило обращать внимание. Свет горит, а это главное — значит, с реактором все в порядке.

Впритык к Скайту лежал Джон Хаксли. Бродяга еще находился без сознания. К счастью, от него пахло только мылом.

«Что же, черт возьми, произошло?» — подумал Уорнер и, чтобы подняться, попытался ухватиться за край стола. По — видимому, сознание после обморока еще не прояснилось руки показались необычно тонкими, а розовый лак на маленьких пальчиках совершенно необъяснимым.

В недоумении Скайт посмотрел на ноги. Открывшаяся картина повергла его в шок — он увидел детские ножки в белых гольфах, голые поцарапанные коленки и юбочку в складку. Более страшного кошмара Скайт не мог себе представить.

— Нет!!! — вырвался тонкий девичий вскрик из его рта.

В ужасе Скайт ощупал свое лицо. Вместо щетины под пальцами оказалась падкая нежная кожа. Скайт оцепенел. Ему открылась невероятная правда — он превратился в Ребекку!

Постепенно приходили в чувство остальные. Зашевелился Джон Хаксли. Застонал Леонардо. Подало признаки жизни тело самого Скайта Уорнера, дернув ногами в летных ботинках.

Первым нарушил молчание Джон Хаксли.

— Меня ограбили! — истерично воскликнул бомж. — У меня украли костюм! Верните мой Фергучи! А это что? Что с моими руками?! — Бродяга вытаращился на пальцы — Этого не может быть! У меня под ногтями грязь!

Когда до каждого дошел весь ужас случившегося, началась всеобщая истерика. Леонардо в теле Хаксли бился в припадке, обещая наложить на себя руки. Ребекка заливалась слезами, ревя хриплым басом. Хаксли, осматривая ультрамодный бледно — розовый костюм, неожиданно оказавшийся на нем, тупо повторял: «Что же это такое? Что же это такое?»

После произошла страшная ссора: каждый обвинял в несчастье другого. Чтобы унять пассажиров, Скайт приложил немало сил. Только после грубых окриков, щедрых пощечин и оплеух, во время которых Скайт ощутил, как потеряли в весе его кулаки, капитану все же удалось унять общую истерию.

Оставив причитания и взаимные обвинения, компаньоны по несчастью попытались совершить обмен телами в обратном порядке. Они принимали прежние позы и даже слово в слово повторяли ругательства, предшествовавшие перемещению. По очереди держались за змей на подставке кристалла, в разной последовательности, даже переворачивали «Око змеи» вверх ногами. Но по прошествии часа, проведенного в тщетных попытках вернуть сознание в прежние тела, оптимизм иссяк, и команда впала в депрессию.

Насупившись, Скайт сидел во главе стола в кают — компании. Шок первых минут прошел.

Скайт невесело созерцал попутчиков глазами Ребекки. Тонкие пальчики отбивали нервную барабанную дробь по столу.

Поменяться телами с девушкой — даже в страшном сне Скайт не мог представить подобного. Но что испытывает девушка — подросток в теле взрослого мужчины? Ей тоже нелегко приходится.

Скайт посмотрел на тело, когда — то принадлежащее ему. Со стороны он выглядел грозно: высокий рост, крепкое телосложение, широкоплечий, мужественное лицо со свежей ссадиной от кастета, полученной в недавней драке; только сейчас по щекам с недельной щетиной текут слезы. Красные опухшие глаза и по — детски надутые губы не соответствовали мужественному образу капитана космического корабля.

Но не только Скайт с Ребеккой оказались жертвами кристалла. Метаморфозы не обошли стороной никого, и еще можно было поспорить, кто оказался в худшем положении. Ирония судьбы: Леонардо Тинкс — модник и сибарит — поменялся телом с диртслумским бомжом.

— Во всем виноват Леонардо, — нарушил молчание щеголь в ультрамодном бледно — розовом костюме.

В другой раз фраза из губ Леонардо прозвучала бы смешно, словно он обвиняет сам себя. Но сейчас в теле Леонардо находилось сознание Джона Хаксли.

— Не начинай, Джон, — попытался остановить готовую вновь начаться ссору Скайт, но детский голосок капитана прозвучал неубедительно.

— Это он пронес чертову штуковину на корабль, — не успокоился Джон. — Это его вина!

— Откуда я знал, что произойдет такое? — возразил Леонардо. — Я даже не знал, на что способен кристалл! Посмотрите теперь на меня — в кого я превратился! На мне одноразовый комплект одежды. А эта отвратительная борода?! Неужели вы думаете, что я сделал это специально? Это бомж наколдовал, чтобы забрать мое тело! Это он вытащил камень из пакета! Снимай одежду — это мои вещи!

— Пожалуйста. Мне плевать на твои шмотки. — Джон стал снимать пиджак.

— Стой! — вдруг передумал Леонардо. — Не раздевайся. Когда мы вернемся в свои тела, я хочу выглядеть прилично.

— Ты еще надеешься? — Джон криво усмехнулся и потянулся за «Кукумбером». Увидев это, Леонардо вскочил со стула.

— Не смей! — завопил он. — Никакой выпивки!

— Почему это? — удивился Хаксли.

— Это все — таки мое тело. Не забывай, ты в нем временно. Я не хочу, чтобы у меня с похмелья болела голова.

Джон грязно выругался, вспомнив мать Леонардо. Но администратор нисколько не смутился и в ответ обложил Джона отборным матом. Перебранка разгорелась с новой силой.

Ребекка всхлипнула мужским басом.

— Прекратите ссориться! — вскричал Скайт, но его тонкий голосок потонул в криках и отборной брани.

Чтобы на него обратили внимание, Скайт схватил бутылку «Кукумбера» и шарахнул ею о стену. Звук разбившегося стекла и полетевшие во все стороны осколки заставили бранившихся испуганно замолчать.

— Заткнитесь! Ты, — Скайт ткнул пальчиком в Леонардо, — будешь открывать рот только с моего разрешения. Ты, — Скайт перевел пальчик на Хаксли, — с этого момента не возьмешь в рот ни капли спиртного. Здесь капитан я — в каком бы теле ни находился. И кто будет мне перечить, полетит дальше своим ходом.

Поднявшись, Скайт энергично подошел к своему бывшему телу.

— Встань, — приказал он.

Всхлипывая, Ребекка поднялась. Ее новое тело, даже ссутулившееся, на голову было выше прежнего.

— Утри слезы и перестань рыдать, — сердито приказал Скайт, глядя снизу вверх. — Ты действуешь мне на нервы. — Он снял пояс с бластером и попытался надеть на себя, но на ремне не оказалось дырок, чтобы опоясать тонкую девичью талию. Тогда Скайт перебросил пояс через плечо. — Теперь коммуникатор.

Ребекка послушно сняла с запястья прибор и передала своему бывшему телу.

Скайт надел коммуникатор и обвел экипаж взглядом.

— Обещаю, что, не раздумывая, пущу оружие в ход.

Встретившись взглядом с капитаном, Джон с Леонардо испуганно отвели глаза. Ребекка, и так постоянно смотревшая себе под ноги, лишь еще больше вжала голову в плечи.

— Неповиновение будет жестоко караться, — пообещал Скайт. — На «Серебряной мечте» единственный закон — слово капитана.

Сжав кулачок, Скайт ударил по столу. Со стороны казалось, что в девочку вселился демон из самой преисподней. Юная особа обратилась в валькирию, способную наградить любого ощутимым тумаком, а если понадобится, и пристрелить. От девочки исходила настолько мощная угроза, что присутствующие ощущали ее кожей. Перед экипажем сейчас находилась не девушка — подросток, а космический пират, самый быстрый стрелок Галактики. Даже мышонок на розовой блузке теперь казался бешеным.

Пассажиры примолкли, подсознательно понимая, что сейчас с капитаном лучше не ссориться. Леонардо затих и вновь сел на стул. Джон, опустив глаза, принялся изучать рукав модного пиджака, материал которого под разными углами приобретал всевозможные оттенки. Ребекка глубоко вздохнула и, сжав колени руками, замерла в позе сфинкса.

— Я хочу спросить, — Скайт выдержал паузу, — в момент перемещения кто — либо из вас слышал странный голос?

— Я слышал, — ответил Хаксли.

— И я, — сказал Леонардо. — Что — то про семь дней.

— А ты, Ребекка?

— Я тоже слышала.

— Похоже на омерту — обет молчания.

— Это значит, что если мы кому — либо расскажем о том, что поменялись телами, то умрем? — Хаксли задумчиво посмотрел на полированные ногти. — Разве такое возможно?

— После того, что с нами произошло, — сказал Леонардо, — я ничему не удивлюсь.

— Я тоже склонен верить предупреждению, — согласился Скайт. — Но меня больше беспокоит даже не обет молчания, а срок в семь дней. В конце этого срока, если мы не вернем себе тела, двое из нас умрут?

— Это несправедливо! — воскликнула Ребекка.

Скайт только горько усмехнулся.

— О справедливости тут речи не идет в принципе, — произнес он. — Надо решать проблему любым способом.

— Предлагаю бросить жребий, кому оставаться, — предложил Хаксли.

— Если ты выиграешь, останешься в теле педераста, — напомнил Скайт.

— Я не педераст! — возмутился Леонардо на такое прямолинейное обвинение.

— Не хочу становиться педерастом, — испугался Хаксли.

— Я не педераст!!! — перешел на крик Леонардо. Но его как будто никто не слышал. Хаксли со Скайтом разговаривали, словно администратора рядом нет.

— Вытянешь жребий — придется, — пообещал Скайт.

— Придется. Но лучше жребия я все равно ничего придумать не могу. — Хаксли пожал плечами.

— Сами вы педерасты, — обессилев от собственной ярости, проскрежетал Леонардо и, надувшись, замолчал.

— Допустим, жребий вытянет Ребекка. — Скайт посмотрел на свое бывшее тело. — Ребекка, ты согласна остаток жизни прожить мужчиной?

— Конечно, нет! — воскликнул здоровяк и тихо расплакался.

— А ты, Лео, хочешь быть бомжом? — наконец перешел Скайт к последнему члену команды.

— Меня зовут Леонардо, пора бы уже запомнить, — огрызнулся тот. — И в этом мерзком теле, боюсь, я умру раньше, чем через семь дней. Посмотрите, какие мозоли на ладонях; а пальцы — это же кошмар! Как с такими руками играть в карты?! Со мной никто из приличных игроков даже за один стол не сядет.

— Обо мне поднимать вопрос, думаю, и вовсе не стоит, — заключил Скайт, разглаживая юбочку.

— Это почему же? — не согласился Леонардо. — Ты отлично смотришься.

— Если бы мне нравился мой нынешний вид, я бы вас быстренько перестрелял и не мучился, — озвучил Скайт возможный вариант действий.

Леонардо нервно сглотнул.

— Теперь слушайте меня, — продолжил Скайт, когда компаньоны угомонились. — Мы должны думать о том, как вернуться в свои тела. И вначале следует выяснить, с чем мы имеем дело. Лео, — Скайт по привычке посмотрел на администратора, но вспомнил, что сейчас Леонардо в теле Джона Хаксли, и перевел взгляд на бородача. — Что это за вещь? Откуда она у тебя? Что ты о ней знаешь? И… — Скайт выдержал многозначительную паузу, — пожалуйста, только правду.

Леонардо закусил губу, но тут же брезгливо сплюнул, почувствовав чужую щетину. Выражение лица исказилось, будто у него вырывали зуб без наркоза.

Правда администратору никогда не давалась легко, но перспектива навечно остаться в мерзком теле бомжа заставила выложить все как на духу.

— Я украл «Око змеи» у своего босса — торговца антиквариатом Шафта Лиммара, — признался Леонардо даже с некоторым пафосом.

Леонардо думал, что после его слов Скайт в ужасе схватится за голову и начнет причитать, осознав, что положение еще хуже, чем казалось раньше; но в то же время администратор — то крут — он не побоялся ограбить известного плобитаунского мафиози. Однако заявление Леонардо, что «Око змеи» похищено у Шафта Лиммара, на капитана «Серебряной мечты» не произвело никакого впечатления.

— Это люди Шафта были на космодроме? — без эмоций продолжил расспрашивать Скайт.

— Да, — подтвердил Леонардо. Он удивленно поднял глаза, но, встретившись взглядом с девочкой, быстро опустил взгляд.

— Теперь все по порядку, не пропуская ни одной мелочи. Что ты знаешь о, как ты выразился, «Оке змеи»?

— Это уникальный артефакт, найденный при раскопках на планете амплиитов Эрцер–12.

— Что еще?

— Это все.

— Как все? — не поверил Скайт. — Для чего он нужен?

— Не знаю.

— Кто его создал?

— Не знаю.

— Как он попал к твоему бывшему боссу?

— Не знаю. — Леонардо пожал плечами. — Босс сам привез «Око змеи» в магазин.

— Ну что — нибудь ты должен был заметить. Что — нибудь необычное в поведении шефа…

— Было что — то странное в том, что он внезапно снял «Око змеи» с продаж за день до начала аукциона, хотя артефакт вызвал колоссальный интерес. Многие хотели купить его: владелец макаронной фабрики, известный коллекционер инопланетных редкостей Антонио Мацетти из Плобитауна весь телефон оборвал; Даг Кракерт с Ледны тоже был очень заинтересован в покупке. Каждый из них предлагал сумму значительно выше заявленной, но Лиммар наотрез отказался.

— Причина?

— Кто — то ему позвонил.

— О чем был разговор?

— Видимо, предложили сумму еще большую. Мне не удалось подслушать.

— Надо лететь обратно на Плобой и переговорить с Шафтом.

— Нет! — От одной мысли увидеть бывшего босса страх пронзил Леонардо. Он не подумал о том, что в теле бомжа его никто не опознает: любые сканеры будут бессильны, даже генетическая экспертиза не докажет, что это Леонардо Тинкс. — Подождите! Меня же ищут.

— Тинкс прав, — согласился Джон Хаксли. — Нам нельзя возвращаться. После событий на космодроме ищут нас всех.

— Мне тоже нельзя возвращаться, — произнесла Ребекка. В низком мужском баритоне отчетливо звучали испуганные детские интонации.

— А тебе — то почему? — одновременно спросили Леонардо и Хаксли.

— Я преемница королевы амплиитов Ригилии. Вместе с ней я прибыла на Плобой. Королева отправилась по делам в мэрию. Через некоторое время вернулся ее телохранитель. Он сообщил, что королеву убили, и приказал мне бежать. За нами гнались какие — то люди. Телохранитель остался, чтобы задержать преследователей. Мы договорились встретиться в баре «Лунный гость», условившись, что, если он не появится к назначенному сроку, я улетаю с Плобоя на частном звездолете.

— Так ты, значит, принцесса? — удивился Леонардо.

— Теперь она королева, — поправил Джон.

— Она не королева — она король, — съязвил администратор. — Только подданные вряд ли ее узнают.

— Как тебе не стыдно. Девочка потеряла мать, а ты шутишь.

— Королева Ригилия не моя мать. Я была выбрана в результате строгого отбора из всех девочек Амплиитии.

— А мальчики почему не участвовали?

— У нас правят только королевы. Это на Дарнистуде жители выбирают королем мальчика.

— Что вы с королевой делали на Плобое? — спросил Скайт.

— Я должна была пройти обряд посвящения в королевский сан.

— А почему не на Альминаде?

— Не знаю… — потупилась Ребекка.

— Другого варианта нет, — заявил Скайт. — Мы возвращаемся.

— Стойте! — вскричал Леонардо. — Я вспомнил! Перед аукционом смотреть артефакт вместе с Дагом Кракертом прилетал некий профессор, знаток инопланетных древностей. Он хотел изучить «Око змеи». Он о чем — то долго говорил с боссом по телефону. Я понял только, что профессор уговаривал Шафта не продавать артефакт с аукциона, чтобы дать возможность изучить его подробно и перевести надписи на подставке. Только шеф ему отказал.

— Надписи? — переспросил Скайт. Он пододвинул к себе камень и внимательно осмотрел подставку. Леонардо с Хаксли тоже заинтересовались. Даже Ребекка перестала шмыгать носом и пододвинулась ближе.

По диаметру основания, на котором покоился кристалл, шла замысловатая вязь, на первый взгляд напоминающая причудливый орнамент. Только при более внимательном изучении в переплетении змеиных тел и кольцах угадывался определенный порядок, присущий письму. Скайт перевернул камень. Плоскость подставки тоже покрывали какие — то мелкие штришки.

— Надеюсь, это инструкция, как пользоваться этой штукой, — сказал Скайт. — Ну что ж, профессору повезло — у него будет возможность изучить артефакт.

— Допустим, мы получим перевод. И что дальше? — поинтересовался Хаксли с нескрываемым скепсисом.

— Когда профессор переведет дендридский шрифт, мы узнаем, что делать дальше, — ответил Скайт. — А теперь собрались и отбросили хандру, мать вашу! У нас появилась цель — мы летим на Ледну искать профессора.

— Вы думаете, он нам поможет? — спросила Ребекка.

— Не волнуйся, — заверил Скайт. — Ни рок, ни человек не помешают мне вернуть все на свои места. Я закопаю в землю любого, кто встанет на моем пути. — От хрупкой девушки, недавно перешедшей от отрочества к юности, подобные слова слышать было странно, но никто из взрослых, находящихся сейчас в кают — компании звездолета, даже не помыслил возразить.

Глава 31Отпуск за свой счет

Джеймс Хэнк вернулся с заседания в мэрии в дурном расположении духа. С озабоченным лицом, погруженный в нерадостные мысли, он поднялся по лестнице.

Проходя через оперативный зал, Хэнк подозвал помощника.

— Арни, отмени пресс — конференцию по поводу происшествия в «Лунном госте». Скажи, что полиция не будет давать комментариев, — распорядился комиссар. Говорил Хэнк громко, чтобы и остальные подчиненные слышали.

— Как же, шеф? — Арнольд недоуменно посмотрел на комиссара. — Что — то мы в любом случае должны сказать — погибло столько народу.

— Ведется расследование.

— Этого недостаточно. Пресса порвет нас на части.

— Знаю. Но ничего не остается. Я получил конкретное указание. — Комиссар со знанием ткнул пальцем в потолок. — Все материалы по делу передайте представителю службы безопасности.

Под недоумевающими взглядами подчиненных комиссар проследовал в кабинет. Через минуту он вызвал к себе детектива Рональда Коха.

Когда детектив, войдя в кабинет, плотно прикрыл дверь, Хэнк какое — то время внимательно изучал подчиненного, словно взвешивая на невидимых весах меру доверия к этому человеку.

— Послушай, Рональд, — наконец произнес комиссар.

Его внимательные глаза сощурились. — В мэрии творится нечто странное. Преступное замалчивание инцидента в «Лунном госте» наводит на нехорошие размышления. Я не получил ни одного вразумительного ответа. Здесь однозначно что — то нечисто. Бойня в «Лунном госте» лишь вершина айсберга. И знаешь что, Рон?

— Что, шеф?

— Нюх никогда меня не подводил. — Комиссар на минуту замолчал. Прежде чем продолжить, он потер виски и глубоко вздохнул. — Чинуши из правительства хотят замять гибель десятка человек. Мне так и сказали: «Не лезь». Но я полицейский: совать нос в чужие дела — моя профессия, особенно когда эти дела замешаны на крови. Это мой город, черт побери! — в сердцах воскликнул комиссар. — Но мне запретили проводить официальное расследование.

— И как же быть? — осторожно спросил Рональд Кох, уже догадываясь, куда клонит шеф.

— Рон, я подумал: если какой — нибудь честный полицейский в свободное от работы время, по своей инициативе возьмется за расследование, комиссариат будет ни при чем. — Комиссар снял невидимую пушинку с лацкана своего кителя. — Только где нам найти такого полицейского?

— Вы нашли его, шеф, — не раздумывая, произнес Рональд Кох.

— Отлично, Рон! — Комиссар позволил себе улыбнуться, хотя его глаза так и остались серьезными. — Я знал, что на тебя можно положиться. Передай все дела детективу Дулитлу.

— И по убийству в Диртслуме? — уточнил Рон.

— Да, — подтвердил комиссар. — С этого момента ты официально в отпуске. Получишь в бухгалтерии отпускные плюс премиальные. Как понимаешь, все, что за пределами города, не попадает под юрисдикцию плобитаунской полиции. Тебе придется действовать в одиночку.

— Что от меня требуется?

— Нужно найти Скайта Уорнера и выяснить причины бойни, устроенной в баре. Как мне представляется, перестрелка связана с артефактом, похищенным Леонардо. Но вполне может случиться, что причины в чем — то другом. Помни, найдем причины перестрелки в «Лунном госте» раскроем дело. Ответы на все вопросы у Скайта Уорнера. Разговоришь его — Леонардо Тинкс будет наш вместе с артефактом. У меня есть информация, что Леонардо, который нанял Скайта, попытается продать «Око змеи» Дагу Кракерту с Ледны, там ты его и перехватишь.

— Должен ли я арестовать Скайта Уорнера?

— Было бы хорошо, но нужно реально смотреть на вещи. Ты опытный детектив, Рон, но открытый космос кардинально отличается от жизни цивилизованного города. На некоторых планетах даже нет Интернета. Скайт Уорнер — последний капитан пиратского корабля «Валрус». Говорят, чтобы занять капитанское кресло, он прикончил самого Браена Глума. Если возникнет ситуация, когда ты встретишься со Скайтом лицом к лицу, ради бога, не хватайся за пистолет. Хоть он сейчас и числится в базе как законопослушный человек, мы не знаем, что связывает его с Леонардо. К тому же, кроме слов бармена, у нас нет других улик.

— У нас есть данные с Глобальной Системы Слежения по Леонардо. Есть версия, что он причастен к убийству в лавке «Нужные вещи».

— Привязать Леонардо к убийству в Диртслуме можно только в том случае, если выясним, куда и зачем администратор спрятал кости жертв.

— Понимаю.

— Я, конечно, могу выписать ордер, но в свободном космосе от него мало толку.

— Так как мне следует поступить?

— Попробуй поговорить с Уорнером по — хорошему. — Комиссар с хитрым выражением передал детективу крохотную булавку. — Не думаю, чтобы он стал защищать маньяка — извращенца.

Рональд Кох присмотрелся к булавке — на маленькой головке поблескивал крохотный объектив видеокамеры.

— Эта микрокамера рассчитана на сутки непрерывной записи, — пояснил комиссар. — Сферический объектив снимает круговую панораму. Стереозвук. Активируется голосом: кодовое слово «абзац» для включения и «клёво» для выключения. Понимаю, словечки жаргонные, зато пользоваться ими можно незаметно, прямо во время беседы. И то, что они вышли из моды, гарантирует низкую вероятность использования во время вашего общения третьими лицами. Разговоришь Скайта Уорнера — распутаем дело о перестрелке и краже, а заодно получим доказательства.

— А если Уорнер не захочет говорить? — Кох приколол булавку к лацкану пиджака. — Как мне тогда поступить?

— Сориентируйся на месте. Предложи ему деньги — обычно на таких людей это действует.

— А если он все равно откажется?

— Удвой сумму. В финансах не стесняйся — комиссариат оплатит все расходы. Но деньгами, конечно, не сори. — Комиссар хлопнул Рона по плечу. — Я надеюсь на тебя. Время не терпит. Я бы отрядил в твое распоряжение полицейский звездолет, но это привлечет ненужное внимание. Отправляйся на космодром, найми частного пилота — лучше какого — нибудь знакомого Скайта, таких можно найти в баре Могучего Джо «Падающая звезда». Джо служил под командованием Скайта Уорнера еще на «Валрусе». Он один из немногих, кто уцелел после битвы за Плобой. Если ты найдешь к нему подход, он посоветует, кого нанять. Если тебя сведет со Скайтом общий знакомый, с ним будет легче найти общий язык.

— Я так и поступлю, — согласился Рональд.

— Тогда приступай. Я бы угостил тебя кофе, но времени мало. — Хэнк встал, давая понять, что разговор окончен.

— Не волнуйтесь, сэр, все сделаю в лучшем виде, — заверил Кох.

Он попрощался и пошел к выходу.

— Да, Рон, — окликнул подчиненного комиссар, — если управишься за неделю — станешь старшим детективом.

Глава 32Парень из глубин космоса

Транспортная сфера опустилась на тротуар в нескольких метрах от дверей «Падающей звезды» и, как только пассажир покинул салон, вновь взмыла в серое плобитаунское небо. Рональд осмотрелся.

Бар Могучего Джо «Падающая звезда» находится на стыке двух районов: делового Дистрикта и депрессивного Диртслума. Широкие окна «Падающей звезды», выходящие на бульвар Независимости, смотрят на башни небоскребов и цилиндрические корпуса торговых комплексов Дистрикта. Порой высотные здания окутывает дымка облаков, но когда небо вновь проясняется, вершины зеркальных утесов ослепительно сверкают в лучах солнца: все зависит от того, какую погоду несут ветра с Океана Королевы Грез. Со стороны фасада, смотрящего на Одиннадцатую улицу, наблюдается иная картина: давно не мытые стены домов, пыльные витрины маленьких магазинчиков, редкие уличные фонари, тускло освещающие разбитые тротуары, и ржавые мусорные баки в черных арках подворотен.

С океана, норовя сорвать с детектива шляпу, налетел порыв холодного ветра. Полы плаща захлопали, словно стяги. Кох поднял воротник и, придерживая шляпу, заспешил к дверям бара. Добравшись до «Падающей звезды», Рональд с облегчением спрятался от пронизывающего ветра внутри помещения.

Заведение, в котором оказался детектив, ничем не отличалось от обычных плобитаунских баров: большой телевизор над стойкой, эстрада у стены, столики. Только картины с видами космоса да кое — какой уклон в стиле оформления: стены, словно космическое небо, усыпанное звездочками, намекали, что тут помимо обычных горожан собираются пилоты звездолетов. Конечно, такую разношерстную публику, какая бродит у ворот биржи труда Боба Даркмана, сюда не пускают, но и здесь столкнуться с человеком, под чьим портретом стоит цифра с обоймой нулей, не сложней, чем встретить известного актера на киностудии. Для Рональда Коха подобная встреча сейчас была бы весьма некстати. Но детектив не волновался: для внезапных встреч не то время. Вот вечером, когда спустятся сумерки и на улицах закипит ночная жизнь, вот тогда здесь появятся типы с антагонизмом к закону. Под покровом ночи совершается львиная доля преступлений, словно тьма может уберечь от всепогодных объективов Системы Глобального Слежения.

Войдя, Рон профессиональным взглядом оценил посетителей — несколько клерков из ближайшего офиса, влюбленная парочка за дальним столиком и тип в модной коричневой куртке у стойки бара.

Лишь человек у стойки привлек внимание детектива. Несомненно, длинный подол куртки прикрывает кобуру. Рон присмотрелся к моднику. Рост выше среднего, худощав, подвижен. Держится спокойно. По виду и манерам — пилот звездолета. Голова с короткими светлыми волосами склонилась над кружкой. Думает над чем — то или ждет кого — то.

Тут, словно почувствовав взгляд детектива, посетитель резко обернулся. Серые, цвета полированной стали в ясный день, глаза пробежались по детективу.

«Посмотрел — будто выстрелил», — отметил про себя Рональд. Мозг детектива заработал, как полицейский компьютер: — «Высокий лоб, нос с небольшой горбинкой. В уголках глаз морщинки (как бывает у людей, которые много улыбаются или часто щурятся на солнце). Между бровей две вертикальные складки. На подбородке под нижней губой по центру маленькая розовая родинка».

Посетитель неожиданно широко и по — приятельски улыбнулся.

«Это не Уорнер», — пришел к однозначному выводу Рональд. В другое время он бы проверил у парня документы, но сейчас детектив вел важное дело и не мог отвлекаться на каждого подозрительного типа.

Рональд, в ответ на улыбку незнакомца, коснулся пальцем полей шляпы и с деланым равнодушием отвел взгляд в сторону. Затем детектив неспешно подошел к стойке и подозвал Могучего Джо.

К разочарованию Рона, хозяин наотрез отказался говорить о бывшем капитане — вытянуть из здоровяка двухметрового роста с лицом, пересеченным ужасным шрамом, хотя бы слово о Скайте не удалось ни при помощи сотенной банкноты, ни при помощи удостоверения полицейского.

— Я не знаю, где сейчас Скайт Уорнер и когда он здесь появится, — заявил Джо, равнодушно взглянув на бумажки. — Я также не знаю ни одного пилота, который бы мог помочь найти Скайта. Скажу тебе больше, приятель, я даже не знаю, когда Скайт был здесь в последний раз.

— А ты вообще что — нибудь знаешь? — убирая удостоверение, спросил Рональд.

— Знаю, — Джо недобро посмотрел в глаза детективу, — тебе здесь не нальют.

Ответ хозяина заведения удручил Рональда, и не потому, что был грубым или детективу хотелось выпить, — просто Рон понял, что добираться до Ледны придется самому и выходить на контакт со Скайтом (бывшим пиратом, лучшим стрелком в Галактике, к тому же подозреваемым в причастности к ограблению) без чьей — либо протекции. При других обстоятельствах он пригрозил бы хозяину закрытием заведения или проверкой финансовой отчетности, но в данном случае детектив прекрасно понимал, что подобные угрозы не помогут. Рональд хорошо разбирался в людях — такие, как Могучий Джо, не сдают друзей. Его принципы напоминали скалу, о которую угрозы разбиваются, как волны в шторм.

«Надо искать пилота самому», — нерадостно подумал Рональд.

Радоваться Коху было не с чего. Время шло, с каждым мгновением звездолет Скайта Уорнера, на борту которого Леонардо Тинкс вывез с Плобоя «Око змеи», отдалялся все дальше и дальше. Если он не перехватит их у Дага Кракерта на Ледне, найти бывшего космического пирата в открытом космосе станет сложнее, чем выиграть главный приз Большой Плобитаунской Лотереи. Сейчас он отстает на несколько часов. Учитывая опыт Скайта, нагнать его звездолет в космосе нереально — надежда только на заминку у Дага Кракерта. По информации с коммуникатора, в столице Ледны городе Зором во время прибытия звездолета Скайта будет глубокая ночь. Леонардо придется ждать утра, прежде чем отправиться на прием к Дагу Кракерту. На эти несколько часов и рассчитывал детектив.

Рон развернулся и пошел прочь из «Падающей звезды». Неподалеку располагался еще один бар, «Старая устрица», где собирались пилоты с ближайшего космодрома. Рональд Кох знал, что человека, готового на полет до Ледны, найти там будет не сложнее, чем проститутку в борделе. Он даже не стал брать такси, а направился туда пешком.

В «Старой устрице» пахло рыбой, что было неудивительно, гак как в меню преобладали морепродукты. Грязный пол, обшарпанные стены, отвратительная музыка из хрипящих колонок под потолком. Публика под стать обстановке: более непринужденная, чем в «Падающей звезде», временами даже распоясанная. Рональд порадовался, что никого здесь не знает, в противном случае полицейскому тут запросто могли наделать лишних дырок.

Рональд заказал пиво и попросил бармена свести его с пилотом частного звездолета. Щуплый детина в красной рубахе с закатанными рукавами, похожий на матроса с пиратского брига, коротко кивнул и исчез, а через минуту Рон услышал за спиной:

— Это тебе нужен пилот с быстрым корытом? — Голос был неприятный: шепелявый с присвистом брюшных жабр.

Еще не повернувшись, Рон знал: задавший вопрос — акваланид с планеты Дэнт, только у этих человекоподобных существ имелись жабры, придающие характерный присвист голосу.

Детектив повернулся. Как и предполагал, он увидел перед собой чешуйчатую морду с выпученными рыбьими глазами. Тело инопланетного Ихтиандра от пересыхания оберегал резиновый костюм, наполненный жидкостью. Акваланид шагнул навстречу. Костюм инопланетянина заколебался, словно клизма, наполненная водой.

— Так нужен тебе пилот или нет?

— Нужен. — Рональд отставил кружку, так и не пригубив.

— Деньги есть? — прошепелявил акваланид.

— Тебя даже не интересует, куда мне надо? — насторожился Рональд.

— Если у тебя есть деньги, то цель полета меня не волнует.

— Мне надо на Ледну, — все равно сообщил Кох, — и за полет я заплачу три тысячи плобитаунских кредитов.

В рыбьих глазах акваланида вспыхнул алчный перламутровый блик.

— Пошли. — Акваланид развернулся и похлюпал к выходу.

Расплатившись с барменом, Рональд пошел вслед за провожатым. Они вышли из дверей и направились в сторону космодрома. Акваланид вел детектива молча, не оборачиваясь. Холодный ветер гнал вдоль тротуара мусор. Мимо, обгоняя Рональда, проскакала жестянка из — под пива.

Акваланид и Рональд перешли улицу. Они прошли пару домов с облупившимися фасадами и свернули в мрачный переулок. И тут впереди из черного дверного проема возникли двое инопланетян. Рональд сразу почувствовал неладное: не потому, что безобразные морды уроженцев Саламана наводили страх, а потому, что в перепончатых лапах жабоподобных существ он увидел железные прутья.

Рональд хотел податься назад, только было поздно — сзади дорогу преградили двое мордоворотов из профсоюза докеров. Один в черной, другой в красной майке с эмблемой профсоюза — кулака в круге из слов «Профсоюз докеров Боба Даркмана». Парни поигрывали ножами.

Именно на такой случай Рональд носил с собой пистолет. Но сейчас его штатный бластер покоился в кобуре под пиджаком, а поверх был надет плащ, застегнутый на все пуговицы. В подобной ситуации быстро достать оружие не смог бы даже стрелок — профессионал.

Рональд ощутил, что, несмотря на холод, потеет. В мозгу молнией понеслись мысли. «Нажать кнопку экстренной помощи на коммуникаторе? Группа быстрого реагирования в Диртслум прибудет минут через десять, за это время все уже закончится. Спасти меня не успеют, а инкогнито раскроют. Напрасно подставлять комиссара он не хотел. Сопротивляться же все равно что звать на помощь — в Диртслуме это не имеет никакого смысла».

Оставался единственный путь — найти общий язык.

Детектив прижался спиной к стене.

— Абзац, джентльмены, — сказал Рональд, стараясь, чтобы голос не дрожал, — мне не нужны неприятности. Я готов отдать деньги.

— Само собой, — просипел акваланид и издал звук, похожий на кваканье.

— Деньги мы, конечно, заберем, — подтвердил один из докеров. — Только домой, Рональд Кох, ты сегодня все равно не попадешь.

После слов докера Рональд испугался по — настоящему. Бандиты знали, кто он такой, и это означало, что договориться не получится. Каждый из нападавших превосходил полицейского физически, а достать бластер из — под наглухо застегнутых плаща с пиджаком он не успеет. С голыми руками он ничего не может противопоставить ножам и арматуре бандитов.

Против трех инопланетян и двух докеров он не имеет ни малейших шансов. Детектив приготовился к худшему.

Интернациональная банда окружила Рональда Коха. Первым ударом акваланид сбил с детектива шляпу…

— Мистер, вот вы где! — В переулке вдруг появился парень в коричневой куртке, с которым Рональд пересекся взглядом в баре «Падающая звезда». — А я вас обыскался. — Парень широко улыбнулся и, словно не замечая происходящего, направился к Рональду.

— Ты кто такой? — спросил докер в красной майке. Он развернулся лицом к незваному гостю.

— Я работаю на этого джентльмена, — ответил парень, приближаясь. То ли случайно, то ли нет подол его куртки отогнулся, и взору собравшихся предстала потертая кобура, в которой угрожающе блеснула вороненая сталь.

Однако вид оружия докеров не испугал.

— Сдается мне, ты лжешь. — Громила в красной майке усмехнулся. — На этого джентльмена работают только стукачи. Или ты один из них?

Парень остановился в двух шагах от бандитов, обступивших Рональда Коха. Его взгляд приобрел металлический блеск.

— Тебе бы следовало следить за словами, — заявил он докеру.

Повисло напряженное молчание. Рональду показалось, что на улице резко похолодало. Гонимый ветром, мимо прошелестел скомканный газетный лист.

— Или что? — наконец спросил докер в красной майке. Он отпустил детектива и развернулся к парню.

Нож из левой руки бандита перекочевал в правую, которой он только что держал воротник плаща Рональда Коха. Остальные бандиты тоже поменяли позицию. Второй докер отступил на шаг влево. Саламанцы, перехватив стальные пруты, встали за спиной вожака. Носовые щели на жабьих мордах пузырились от выступившей слизи. Только акваланид не двинулся с места: он остался следить за Рональдом.

— Или я вобью твои слова обратно в глотку вместе с зубами, — четко произнес парень в коричневой куртке.

Стальное лезвие хищно блеснуло на фоне красной кирпичной кладки. Движение докера было молниеносным, но недостаточно. Парень слегка, словно нехотя, отклонился в сторону, перехватил руку с ножом и резко вывернул наружу. Раздался хруст. Нож выпал из разжавшихся пальцев. Докер закричал от боли и упал на колени.

Не отпуская руку докера, парень ударил второго ногой в пах. Тяжелый ботинок отпечатал след протектора на зеленой материи штанов. Со сдавленным стоном докер рухнул на мостовую.

Саламанцы не успели принять участия в схватке — на них уставилось слепое дуло гигаватного бластера. Как «Дум — Тум» появился в руках парня, никто не заметил, настолько молниеносным было это движение. Секундная пауза, понадобившаяся склизким инопланетникам, чтобы осмыслить произошедшее, и на землю попадали стальные пруты.

— Извиняемся, — проквакал один.

— Это недоразумение, — проквакал другой. — Мы здесь оказались совершенно случайно.

— Пошли вон! — приказал парень и легким кивком дула указал направление.

Саламанцы не заставили себя упрашивать и резво поскакали прочь.

— А ты чего ждешь? — парень посмотрел на акваланида.

Внутри раздутого резинового костюма булькнуло. Запахло тухлой рыбой. Выпученные глаза инопланетянина заволокла дымка. Чешуйчатая морда позеленела еще больше.

— Пардон, — едва слышно просипел акваланид и заспешил вслед за саламанцами.

Когда клизмоподобная фигура скрылась за углом, парень отпустил руку стоящего на коленях докера.

— Забирай своего приятеля и проваливай, — сказал он.

— Ты еще пожалеешь об этом, — придерживая вывихнутую кисть, пообещал докер. — Мы найдем тебя. — Он подошел к напарнику и помог тому подняться на ноги.

Кидая злые взгляды на парня и детектива, докеры поплелись к началу улицы.

— Ты не знаешь, с кем связался! — выкрикнул докер, прежде чем спрятаться за угол. — У нас люди на каждом космодроме! Мы разыщем твой звездолет и посчитаемся!

— Я, кажется, подоспел вовремя, — сказал парень, когда докеры ретировались. Он подобрал с земли шляпу Рональда и протянул детективу.

— Да уж, — согласился Рон, отряхивая поля. — Еще чуть — чуть — и мне бы пустили кровь.

После случившегося в жилах бурлил адреналин — легкий озноб пробегал по телу.

— Чуть — чуть как раз то, что отделяет хорошее от плохого, — улыбнулся парень, убирая бластер в кобуру.

— Согласен. — Рон надел шляпу и почувствовал себя увереннее.

— Конечно, легко ошибиться и принять плохое за хорошее. — Парень замолчал, подошвой ботинка катая по мостовой стальной прут саламанца.

Рональд, не прерывая паузы, оглядывался по сторонам, словно высматривая притаившихся докеров. В молчании детектив со спасителем простояли несколько секунд.

— В баре я случайно слышал, что вам нужен пилот с кораблем, — наконец произнес парень.

— Так и есть, — подтвердил Рональд.

— Что за работа?

— Слетать на Ледну и обратно.

— Сколько платите?

— Три тысячи.

— Вы нашли пилота, мистер.

— Рональд Кох. — Детектив протянул руку.

— Мэл Райт, — представился пилот.

— Клёво.

Глава 33Тяжелые раздумья

Джеймс Хэнк, сидя в кабинете, обдумывал ситуацию. Поставив локти на стол и обхватив голову руками, он неподвижно смотрел на стену перед собой. После посещения мэрии у него возникло нехорошее предчувствие. Он поделился некоторыми опасениями с Рональдом, перед тем как отправить детектива в космос, но далеко не всеми. Комиссар не сказал детективу, что служба безопасности секретным распоряжением главы ведомства переведена на режим постоянной готовности — а такое бывает только при военном положении. Теперь все роботы — миротворцы управлялись непосредственно министром госбезопасности. Правительство в полном составе безвылазно заседает в мэрии. Складывалось впечатление, что готовится нечто большое. И то, что это готовится втайне, тревожило комиссара больше всего. Даже в военное время полицию ставили в известность о происходящем. У комиссара не было никакой информации, никаких фактов — только предчувствие, а предчувствие опытного полицейского что — то да значит.

Бойня в «Лунном госте», жестокость, проявленная службой безопасности, отсутствие свидетелей — все это имело прямое отношение к чему — то нехорошему, сокрытому от глаз чьей — то злой волей. Словно из темноты подуло холодным ветром. Джеймс передернул плечами. Уж кто — кто, а комиссар лучше других знал, что зло таится в темноте. И так как другой ниточки не было, комиссар надеялся, что Скайт Уорнер прольет свет на события прошлой ночи. Лишь бы Рональд Кох не оплошал.

На столе зазвонил видеотелефон прямой линии с мэрией. Комиссар нажал кнопку ответа.

— Слушаю.

— Здравствуйте, комиссар Хэнк. — На экране показалось лицо министра внутренних дел.

— Здравствуйте, господин министр.

Адрик Траккер недовольно посмотрел на комиссара.

— Мы, кажется, договаривались с вами, что полиция не вмешивается в расследование, проводимое службой безопасности.

— Совершенно верно, господин министр, — подтвердил Хэнк.

— Тогда объясните, куда и с какой целью вы послали детектива Рональда Коха?

— Кто вам сказал? — удивился Хэнк. Осведомленность министра поразила комиссара. Только двое знали о миссии Рональда — комиссар и сам детектив.

— Это не имеет значения. — Траккер поджал губы. — Важнее, что делает детектив Рональд Кох. Какое у него задание?

За долю секунды комиссар сумел взять эмоции под контроль.

— Я не знаю, о чем вы говорите, — ловко обыграл первоначальное удивление комиссар. — Я никуда не посылал Рональда Коха. Он взял отпуск за свой счет. А контролировать, как проводят отпуск сотрудники, не входит в мои обязанности. Я не знаю, чем сейчас занимается Рональд Кох. Заверяю вас, даже если, как вы полагаете, он проводит расследование, комиссариат к этому непричастен.

— Он недавно был в районе Диртслума, искал пилота. — Министр нахмурился. — Не надо вам напоминать, что полицейские не имеют права проводить расследование в космосе. Все, что за пределами Плобоя, в компетенции службы безопасности.

— Я повторюсь — любые действия детектива Рональда Коха — его частная инициатива, господин министр, — не отступил от первоначальной версии Хэнк. — Полиция тут ни при чем.

— Надеюсь, вы отвечаете за свои слова.

— Безусловно, господин министр.

— Тогда продолжайте… обеспечивать правопорядок, — распорядился Траккер.

— Слушаюсь.

— И никакой самодеятельности. Мы следим за вами, — предупредил министр, прежде чем отключиться.

Когда монитор погас, комиссар облегченно вздохнул. По его подсчетам, Рональд Кох уже покинул Плобой и взял курс на Ледну. Коммуникатор детектива находился вне зоны досягаемости. Если детективу повезет, то он прибудет на планету под утро, что, несмотря на первоначальное отставание в несколько часов, позволит перехватить Скайта Уорнера у Дага Кракерта.

«Все — таки этот раунд остался за полицией». — Джеймс Хэнк позволил себе улыбнуться. Но не успел комиссар порадоваться, как раздался вызов по внутренней линии.

— Слушаю, — ответил Хэнк.

— Это детектив Дулитл. — Экран заполнило темнокожее лицо полицейского, которому Рональд Кох передал дело Диртслумского Мясника.

— Что у тебя, Дулитл? — спросил Хэнк, предчувствуя нехорошие новости.

— Еще два трупа, господин комиссар, — сокрушенно доложил офицер. — Одно тело нашли в шаверме у космодрома, другое, только что, в техническом тоннеле под взлетно — посадочной площадкой. То, что в шаверме, уже опознали, жертва — хозяин прикосмодромной закусочной Мустафа. А над вторым работают эксперты.

— Какие — либо улики?

— Отсутствуют кости. На коже головы следы от некро — сканера. Ни отпечатков, ни меток ДНК, ни тем более свидетелей.

Комиссар помрачнел. Каждый раз, когда в его городе совершалось преступление, он ощущал всю тяжесть ответственности на своих плечах. А когда дело касалось убийств, тяжесть усиливалась многократно.

— Три трупа за одну ночь — это уже не маньяк, это монстр.

— Марк Райен выдвинул новую версию, — сообщил Дулитл, — инопланетный хищник, сбежавший из частного зоопарка.

— Версия инспектора бессмысленна. Она не выдерживает критики, — отмел предположение подчиненного Хэнк. — Хищнику незачем сканировать мозг трупам и вскрывать сейфы.

— Маньяку это тоже незачем делать, — подметил Дулитл.

— Ищите связь между жертвами.

— Ее нет. Мы все проверяли. Петерес Перараст не имел дел с Мустафой. Никаких общих интересов. Они только жили и работали в одном районе.

— Связь должна быть, — не согласился Хэнк. — Мы что — то упускаем. Поднимите архивы, не было ли в прошлом подобных случаев. Выясните, кто последняя жертва, возможно, это окажется ключиком к головоломке. Поторопите экспертов, Дулитл, и постоянно держите меня в курсе.

— Слушаюсь, шеф. — Дулитл отключился. А комиссар вновь обхватил голову руками и погрузился в тяжелые раздумья.

Глава 34Дружная команда

— Вы теперь члены моего экипажа. Экипаж — это одна большая семья. Мы здесь все друзья. А друзья должны беречь и помогать друг другу. В космосе от одного зависит жизнь всех, поэтому каждый из вас должен быть готов, не раздумывая, отдать за товарища жизнь — если понадобится. Мы своих не бросаем. Преданность и благородство в отношениях между членами экипажа — залог успеха в любом деле. Я не прошу много. От вас не требуется драить палубу или кантовать груз. От вас требуются только взаимовыручка и товарищество. А почему? Потому что только в сплоченном коллективе можно отправляться в космос. Хочу, чтобы мы стали друзьями. — Лис прищурился. — Надеюсь, вы понимаете?

Энтони Валкед и Самвэл Кокс синхронно кивнули.

Чудом избежав гибели во время штурма «Лунного гостя», а затем ареста, Энтони и Кокс связались с Шафтом по видеофону. Прижавшись плечом к плечу, они стояли в телефонной будке недалеко от разгромленного бара и заискивающе смотрели на экран. Босс был в гневе. Услышав о неудаче, он сыпал проклятиями не менее пяти минут. Изображение на экране дрожало, когда шеф стучал кулаком по столу, на котором стоял аппарат. Кокс с Энтони похвалили себя за то, что не заявились к Шафту лично, а решили позвонить: в противном случае могло случиться так, что, выжив в перестрелке, они могли лишиться жизни в кабинете шефа.

— Вы, наверное, думаете, что легко отделались? — наконец более — менее успокоившись, поинтересовался Шафт. Приблизив перекошенное лицо к окуляру камеры видеотелефона, антиквар недобро улыбнулся. — Ошибаетесь. Вы отправляетесь за Леонардо в космос. Эта крыса направляется к Дагу Кракерту. Перехватите его там. Полетите на корабле моего друга — капитана Лиса. Все поняли?

— Да, босс.

— Тогда не теряйте понапрасну время — звездолет Лиса стоит на площадке 49.

Кокс уже хотел повесить трубку, но Шафт остановил его.

— Еще одно, парни.

— Да, босс?

— Если назад вернетесь без капитана, я вас ругать не стану.

С момента старта прошло несколько часов. Звездолет покинул орбиту Плобоя и нырнул в гиперпространство. Через два дня корабль доберется до Ледны — именно туда, по информации, полученной от шефа, отправился Леонардо. Если все пройдет, как запланировано, то через четыре дня Энтони и Кокс вернутся обратно. Шафт Лиммар отдал распоряжение, оспаривать которое — подобно смертному приговору, особенно после их позорного прокола в «Лунном госте». Энтони и Кокс нормальные пацаны — им лучше отправиться в космос, чем на тот свет.

Сейчас подручные Шафта Лиммара сидели за большим столом в кают — компании звездолета и слушали инструктаж капитана.

— На борту у нас равноправие, — продолжал Лис наставлять волонтеров. — Но не забывайте — капитан все же я. Если мне что — либо не понравится, я колебаться не стану. Особенно не прощу предательства. В лучшем случае вырежу сердце…

Взгляд капитана пронзал насквозь. И несмотря на то что Энтони с Коксом сами были не лыком шиты, у подручных Шафта пробежал мороз по коже. Никаких сомнений — в прошлом Лис уже вырезал предательские сердца.

— Если будете делать все, как я скажу, то мы с вами подружимся. — На веснушчатом лице капитана расплылась доброжелательная улыбка.

— А теперь познакомьтесь с остальными. Эва — наша Пиявочка, — Лис показал на черноволосую женщину, как призрак появившуюся в дверях. Кокс с Энтони готовы были поклясться, что секунду назад там никого не было.

Эва стояла, прислонившись спиной к косяку и скрестив руки на груди. Ее стройную фигуру обтягивал черный блестящий костюм, подчеркивающий все изгибы прекрасного женского тела. Длинные черные волосы с фиолетовым отливом, словно нефтяные струи, ниспадали на плечи. Милое личико, выглядывающее из нефтяной ауры, походило на мраморную маску. На мертвенно — бледной коже отсутствовали морщины. Белесые, безжизненные, будто у покойника, глаза застыли в бесконечности. Эва выглядела совершенной, только отсутствие губ делало рот женщины похожим на хирургический порез.

— Эва у нас за медика. — Лис усмехнулся. — Но, прежде чем обращаться за помощью, хорошенько подумайте — она гемофаг, для жизни ей нужны вливания чужой крови. Да и бинты накладывает слишком туго.

— Это Сиумун. — Лис указал на двухметровую обнаженную фигуру возле иллюминатора.

На Сиумуне не было даже набедренной повязки. Впрочем, и скрывать здоровяку было нечего — у Сиумуна не обнаруживалось и намека на половые органы. Под гладкой, лишенной растительного покрова кожей ярко — красного цвета бугрились накачанные мышцы. Череп с раздутыми лобными долями походил на перевернутую грушу. В нижней части головы находилось личико с овальными иссиня — черными глазами. Нос отсутствовал — посередине имелись лишь носовые щели. Подбородка не было вовсе, из — за чего рот напоминал рыбью пасть.

— Мы зовем его Отварок из — за цвета кожи. Не поверите, но он алиен.

— Да ты че! Алиенов с красной кожей не бывает, — действительно не поверил Энтони.

— Согласен, алиен с красной кожей — редкое зрелище. Все привыкли считать их маленькими зелеными человечками. Но Отварок мутант. Из — за этого его хотели усыпить сразу после рождения, однако ему повезло — его отдали в лабораторию на опыты. Бедняга провел в закрытой больничной палате большую часть жизни, пока не передавил голыми руками персонал больницы и не сбежал. Несмотря на большую голову, поговорить с ним не о чем. У нас он исполняет обязанности грузчика. Отварок может перенести тяжеленный груз, согнуть железный прут или сломать кому — нибудь позвоночник — что попросите, то и сделает.

Остались Бобк, Шарк и Друк — братья — близнецы. Их сейчас здесь нет. Они тоже не местные — они гундариане.

Энтони и Кокс обменялись встревоженными взглядами. Последний невежда в космосе знал, что гундариане каннибалы. Их инстинкты главенствуют над разумом. Проголодавшийся гундарианин может наброситься на человека в любом месте без повода и предупреждения.

Лис заметил тревогу волонтеров.

— Не беспокоитесь, своих братья есть не станут, — заверил он. — Наркотин заменил им все инстинкты. Они сейчас, наверное, ширяются где — нибудь в машинном отсеке.

— Я уже встречался с гундарианами, — мрачно сообщил Энтони. — Это гадкие создания с мерзкими повадками.

— От них пахнет псиной, — поддержал напарника Кокс. — А я не люблю собак.

— С запахом можно смириться, но с их прожорливостью едва ли. — Энтони непроизвольно сунул руку за полу пиджака, чтобы проверить, на месте ли флэштер. — Каждый гундарианин, чтобы подавлять инстинкты, должен иметь автоматический инъектор с транквилизатором, — успокоившись, заметил Энтони и вынул руку обратно.

— А ты думаешь, почему они наркоманы? — Лис вновь усмехнулся. — Я бы советовал вам больше остерегаться Эву. В корабельной аптечке заканчиваются запасы донорской крови — если на Ледне не пополним холодильник, то кому — то придется стать донором для нашей Пиявочки.

Кокс с Энтони с ужасом посмотрели на брюнетку. Но место у дверей уже опустело Эва исчезла, растаяв словно призрак. Когда она вышла, никто не заметил.

— Вот, значит, и познакомились У нас подобралась отличная команда. С такими крутыми парнями можно захватить мир. Так неужели нам не поймать какого — то администратора, черт побери! Найдем Леонардо Тинкса, и каждый получит столько денег, что навсегда забудет, что такое необходимость работать ради куска хлеба!

Глава 35Слезы прошлого

Яркий солнечный день. Окружающее пространство наполнено светом. Предметы будто сияют изнутри. Вокруг машин, домов, людей, деревьев колышется белая аура. Из — за яркого света краски кажутся блеклыми, словно разведенными молоком.

Кругом счастливые лица ребят их родителей. Смех, радостные крики. В школе — интернате родительский день. У воспитанников праздничное настроение. Только он не испытывает радости. В сердце обида они не пришли — они обещали, но не пришли.

Родители подвели его — и это в такой важный день. Все одноклассники с родителями, только он один — одинешенек. Горло сдавила обида. Отца могли не отпустить с работы — он полицейский, но мама — она обещала и не пришла. Он ждал ее весь день, надеясь, что хотя бы в самый последний момент она все же появится. Но вот прозвучал последний звонок, и он осознал, что его обманули. Праздничный день превратился в день разочаровании. Сопровождаемый смехом одноклассников, он прячется в хозблоке интерната. Его душат слезы. Он убежит. Он пойдет домой, чтобы высказать все, что накипело на сердце ребенка, — излить накопившуюся горечь.

Он вылезает в окно и бежит по направлению к дому. В ушах звучат горькие вопросы, на которые у него нет ответа: «Где твои родители? Они не пришли? Они тебя не любят? Ты им не нужен?»

Маленького человечка жестоко обидели самые близкие люди. Они обещали. Они обманули. Они забыли. Они занимаются делами, которые важнее, чем какой — то праздник сына. Они его не любят. Они любят только себя. Его проблемы им неинтересны. Он никто — он сам по себе. Мама и папа его бросили. Они плохие — им все равно.

Вот и подъезд. Лучи солнца в молочной дымке падают на крыльцо. В кронах деревьев, что растут вдоль улицы, поют птицы. Через дорогу на детской площадке слышатся звонкий смех, веселые крики. Сегодня у всех праздник. Только ему горько — его родители не любят его. Они плохие.

Ступени ведут наверх. Вот и дверь квартиры. Он приготовил кучу упреков и оскорблений. Сейчас он все выскажет — все обиды, накопившиеся на сердце. Он толкает дверь. Створка медленно открывается.

Он ступает через порог, словно в другой мир.

Звуки пропадают. Свет становится жестким, тени резкими. Уши закладывает. На плечи наваливается тяжесть. Становится тяжело дышать. Сознание работает прерывисто, напоминая вспышки за окном ночного поезда.

Он уже в гостиной. Он стоит в кровавой луже. Кровавые брызги на стенах. Тело отца на полу в огромной темно — красной луже. Безжизненные глаза смотрят на сына, словно извиняясь за то, что отец не пришел в школу.

В голове щелкает невидимый переключатель. Он уже в спальне. Обезглавленное тело матери на красных от крови простынях. Кровь на полу, на стенах — кровь повсюду. Кровь на стульях, на экране телевизора. Красные капли капают с книжных полок. Кровью залит каждый сантиметр квартиры. Его ботинки промокли от крови. Кровь попала на брюки. Он смотрит себе на руки и видит всю ту же кровь — кровь своих родителей. Его душит крик, но Рональд Кох не может кричать, ему не хватает воздуха…

«Простите, я не знал! Простите, меня!» — Рональд чувствует, как шепчут его губы. По щекам текут слезы. Как он мог подумать плохо о родителях, которые всегда его любили. Как он мог обижаться на мать, на отца за то, что они не пришли за ним в интернат. Как он мог? «Я не знал… Простите меня… Я не знал…»

— Простите меня, — сказал Рональд Кох и открыл глаза.

Кошмар из далекого прошлого исчез, оставив после себя болезненный осадок — смесь печали и угрызений совести.

Детектив оказался в реальном мире на борту звездолета. Низкий потолок каюты космического корабля. Звезды в иллюминаторе. Тихий гул гипердвигателя. Зеленоватый свет от цифр информатора над дверью.

Мэл Райт сдержал слово — полет занял двое стандартных суток. Сегодня они прибывают на Ледну. Через три часа в столице Зором взойдет местное солнце, будет раннее утро. Вор Леонардо Тинкс и пират Скайт Уорнер направляются к Дагу Кракерту, чтобы сбыть «Око змеи». Рон будет ждать их уже там.

Рональд Кох утер слезы и сел в койке.

— Зло будет наказано, — с решимостью произнес детектив.

Глава 36Пагубная страсть

Ледна — планета земного типа, масса ниже стандартной на два процента, содержание кислорода выше нормы на 0,3 процента, отсутствие ядовитых примесей и болезнетворных микробов, безопасная флора и фауна.

Столица, город Зором, — настоящий райский уголок: побережье теплого моря, желтый песок пляжей, мангариновые сады; воздух, напоенный запахами цветов и морской свежестью. Мягкий климат напоминает ласковые руки матери, а красота неба завораживает, подобно взгляду таинственной незнакомки. Днем глаза слепит лазурь в окаймлении перистых облаков, ночью сознание поражает глубина раскрывающегося космоса с россыпями разноцветных звезд, мерцающих сквозь дымку Драконьей туманности. Как только часы пробьют полночь, на востоке зажигается оранжевое зарево восходящего спутника планеты Арума.

Ночь на Ледне — время цветения мангариновых деревьев. Над цветками, похожими на огромные одуванчики, порхают бабочки — медоносы, кружат летучие ящерицы, колибри, желающие полакомиться нектаром. Лунная дорожка оранжевой полосой тянется по морской глади от горизонта, над которым полным мангарином парит спутник Арум, до гранитных волнорезов набережной.

Город Зором, раскинувшийся на побережье, не славился многоэтажными зданиями. Самое высокое строение здесь — это телебашня, стометровой стрелой устремившаяся в небо. Она видна отовсюду. Красные огни ее шпиля, словно светлячки, парят среди ночных звезд. Зором состоит из десяти небольших кварталов, разделенных между собой парками и садами. Из — за количества насаждений город кажется утонувшим в зелени. Жизнь здесь течет неторопливо, особенно по ночам. Только у клубов и ресторанов в позднее время наблюдается некоторая активность, остальная часть погружается в сон (гасят даже уличное освещение).

Чтобы избавить жителей от шума стартующих звездолетов, единственный космодром вынесен за сорок километров от городской черты. От города до взлетно — посадочной площадки протянута скоростная железнодорожная ветка. Приезжие, кого не устраивает ждать отправления поезда, могут нанять таксофлаер или обычное такси.

Управляет городом совет из десяти крупнейших бизнесменов. Полиции как таковой нет — порядок поддерживается частными дружинниками, состоящими на службе у бизнесменов. В каждом квартале установлены собственные порядки, которые не особо отличаются от соседей, но некоторые различия все же имеются — если в одном квартале запрещается торговать наркотиками, то достаточно перейти дорогу, и никаких проблем с приобретением дури не возникнет. Однако это не означает, что за сутки все не изменится самым кардинальным образом, и там, где вчера торговали наркотиком, сегодня за сигарету с марихуаной ждет смертная казнь. Законы в своем квартале ответственный бизнесмен меняет самопроизвольно, иногда под настроение. Полная свобода для власть имущих — именно благодаря этой особенности Даг Кракерт выбрал Зором в качестве места обитания.

Как стать миллионером, если у тебя не было богатого папаши? Что для этого нужно? Даг знал ответ на этот вопрос — нужно быть шизофреником. Нет, не полным психом, отлавливающим крокодильчиков в складках собственной одежды или с дебильным выражением пускающим слюни, таких содержат в закрытых лечебницах, — нужно внешне походить на нормального человека.

Даг Кракерт по своему опыту знал — обычные люди никогда не добьются успеха, у них для этого нет стимула. Обычный человек никогда не станет олигархом или министром. Зачем нормальному человеку куда — то нестись, когда у него и так все в порядке. Зачем толкаться локтями у раздачи, когда у тебя нормальный рост. Зачем занимать первый ряд, когда нет проблем со зрением.

Чтобы добиться успеха, необходим хотя бы комплекс неполноценности: небольшой рост, длинный нос, кривые ноги — любой изъян внешности подойдет. Комплекс даст неисчерпаемый источник энергии, словно шпоры вонзится в бока во время гонки за богатством. И у кого шпоры острее, тот придет первым, тот ухватит кусок пожирнее.

К сожалению, природа не наделила Кракерта внешним уродством. Рост выше среднего, стройная фигура, правильные черты лица — он даже пользовался успехом у противоположного пола. Хорошие манеры с чуть ли не женской грацией вызывали к нему симпатию у окружающих, что само по себе Кракерту было безразлично. Он не любил и презирал людей, может, поэтому его бизнесом стала робототорговля. Андроиды, искусственные люди, биороботы — бесправные машины, вещи, которые можно пустить в утиль по любому поводу, а можно и без. Не задумываясь, сломать надоевшую игрушку, не испытывая угрызений и сомнений, — разве не это абсолютная власть.

Энергия, черпаемая Кракертом из источника, неведомого окружающим, позволила ему добиться стремительного успеха. Его неуемная страсть к деньгам восхищала даже конкурентов. В сорок лет Кракерт достиг всего — богатства, положения, власти. Приобретенная благодаря деньгам власть, наконец, дала возможность робототорговцу, пренебрегая законами человеческой морали, удовлетворить пагубную страсть, утолить похотливую жажду низменных желаний, сорок лет таившуюся в закоулках его души.

Пятиэтажный особняк Кракерта располагался в центре района, примыкающего к набережной. Обнесенный высоким забором, дом из красного кирпича напоминал прибрежную крепость, смотрящую бойницами на гавань. Узкие окна с зубчатыми башенками придавали зданию законченные черты твердыни, символизируя нерушимость финансовой империи Кракерта.

Даг Кракерт стоял в красном халате и шлепанцах на смотровой площадке верхнего этажа. Он вдыхал полной грудью ночную прохладу и любовался лунной дорожкой. Оранжевый отсвет загадочно мерцал на черной водяной глади, подобно дьявольскому пламени в душе самого Кракерта.

Над Зоромом властвовала ночь. Обычные горожане спали глубоким сном, но Кракерт — не обычный человек, ему не нужен сон. Он не такой, как все, он выше, он лучше, и поэтому ему позволено то, что не позволено простым смертным.

Отключилось уличное освещение. Мрак поглотил город и людей в нем. Кракерт неспешно поболтал остатки хереса в широком бокале. Часы в гостиной пробили четыре. Кракерт потянулся и, наслаждаясь моментом, пригубил крепкого вина, похожего цветом на кровь детеныша длиннохвостой панды.

Донеслись шаги. На площадку поднялся слуга в голубом комбинезоне. Кракерт не любил людей: на людей нельзя положиться, они склонны к самовольным поступкам, они могут заболеть, им нужны отпуск и зарплата, поэтому все слуги в особняке Кракерта были биоройдами.

Что может быть лучше робота, способного беспрекословно выполнить любой приказ хозяина. Внешне похожие на людей, они значительно превосходили своих создателей в работоспособности и послушании. Биоройд ничего не сделает без прямого приказа: не оставит пост в плохую погоду, не испугается, не убежит.

Некоторые владельцы украшали биоройдов париками, придавали им облик кинозвезд и певцов. Кракерт же предпочитал рационализм — никаких украшательств, вроде искусственных волос или цветных контактных линз. Все его слуги были такими, какими вышли из лаборатории, и отличались лишь цветом комбинезонов.

— Простите, хозяин, — произнес биоройд, склонив в поклоне лысую голову со штрихкодом на затылке. — К вам посетитель.

— В такое время? — удивился Кракерт. Жители Зорома свято блюли частную жизнь — особенно жизнь Десяти. Прийти к одному из них поздней ночью считалось верхом бестактности.

Кракерт собрался немедленно прогнать незваного гостя, но любопытство все же взяло верх.

— Кто меня спрашивает? — недовольно поморщившись, поинтересовался он.

— Это девочка, хозяин, — сообщил слуга.

— Девочка? — Лицо Кракерта удивленно вытянулось. Былое недовольство как ветром сдуло.

— Да, хозяин, девочка, — подтвердил биоройд, не поднимая головы. — Она просит принять ее. Якобы у нее к вам важное дело.

— Она одна? — убавив тон, поинтересовался Кракерт.

— Одна.

— Тогда проводи ее к бассейну, — распорядился Кракерт. — И прикажи выставить пост перед домом.

Биоройд поклонился и, пятясь задом, удалился выполнять распоряжение.

Кракерт, не спеша, допил херес. Он обдумывал появление ночной гостьи. Что это может быть? Случайность или чья — то хитрая ловушка? Если это подстава, то какую цель преследуют подославшие девочку и кто они? На Зороме Кракерту нечего опасаться. Даже если поутру найдут труп ночной гостьи, ему ничего не будет — он один из Десяти — он неприкасаемый. Так что же кроется за внезапным появлением юной незнакомки? Кракерт терялся в догадках, но неведомое приятно возбуждало. Окончательно заинтригованный, он бросил взгляд на ночной океан и вернулся в дом.

Когда Кракерт появился в зале с бассейном, девочка сидела у края на одном из плетеных кресел. Рядом на карауле стояли два биоройда из прислуги. Вода в бассейне, подсвеченная зеленым лазером, мерцала изумрудными всполохами. Струи фонтана, бьющего из стены, волновали поверхность бассейна, а зеркальный потолок создавал иллюзию бесконечного объема, заполненного переливами малахитовых волн.

Кракерт обрадовался — девочка оказалась миленькой. И пусть у нее уже наметилась грудь, она была юна и невинна. Особенно Кракерту понравилась одежда девочки: розовая блузка с мышонком и короткая юбочка. Впечатление не могли испортить даже вульгарные манеры, не вязавшиеся с кротким образом: девочка сидела, бесцеремонно закинув ноги на столик — видимо, сказывался недостаток воспитания. На коленях у гостьи лежал мятый бумажный пакет.

«Меня ждет захватывающая ночь», — подумал Кракерт, с вожделением поглядев на исцарапанные девичьи ножки в белых гольфах.

— Итак, прекрасная незнакомка, чем обязан столь позднему визиту? — любезно поинтересовался Кракерт. Он подошел к столику и, слегка наклонив голову, мило улыбнулся.

— Ты Даг Кракерт? — задала вопрос девочка. Нисколько не смущаясь, она уставила на Кракерта голубые глаза.

— Ну, мадам, — Кракерт осуждающе покачал головой, — во — первых, не «ты», а «вы»; а во — вторых, вам следовало представиться первой — ведь это вы навестили мой дом.

— Меня зовут Ребекка. Только тебе это должно быть по барабану.

Гостья явно не страдала от застенчивости. Ее бесцеремонное поведение по отношению ко взрослому мужчине, хозяину дома, никак не укладывалось в общепринятые правила. Неуважение раздражало Кракерта. Но, с другой стороны, он почувствовал, что получит несказанно больше наслаждения, через час наказывая маленькую нахалку в потайной комнате за фонтаном.

— Пусть будет по барабану, Ребекка, — согласился Кракерт, усаживаясь в кресло напротив. Теперь Дагу стали отлично видны белые трусики под короткой юбочкой собеседницы.

— Я по делу, — сообщила Ребекка.

— Вот так сразу? — приподнимая бровь, усмехнулся Кракерт. Ему нравилось положение полного господства. Девочка и не подозревает, что ее участь решена с того момента, как только она переступила порог дома. Вопрос времени, когда хозяину наскучит треп и биоройды потащат жертву в комнату за фонтаном. А пока разговор забавляет Кракерта, он будет учтив и обаятелен. Все — таки интересно, какую реакцию ожидать от девочки, когда он распахнет перед нею свой красный халат: крик ужаса, плач; или она просто закроет лицо руками.

— Может, ты проголодалась? Как насчет кусочка пирога?

— Ничего не надо, — отказалась девочка.

— Может, конфетку? — Кракерт указал на розетку с леденцами.

— Нет.

— А я, с твоего позволения, выпью хереса. — Он повернулся к слуге, чтобы отдать распоряжение.

— От хереса я бы тоже не отказался.

— Что? — Кракерту показалось, что он ослышался.

— Я сказал — а, что от бокала вина не откажусь, — повторила гостья.

— Да, да, конечно, — почему — то смутившись, согласился Кракерт и приказал: — Бутылку хереса и два бокала.

Один из биоройдов безропотно отправился выполнять распоряжение. А Кракерт с нездоровым любопытством посмотрел на гостью. Такая юная — и сама попросила вина? Девочка не старше шестнадцати — и то вряд ли, скорее ей четырнадцать или того меньше. Все — таки с какой целью она пришла в его дом?

— С чего это столь юная особа попросила вина? — открыто поинтересовался Кракерт, не найдя ответов на возникшие вопросы.

— Трудное детство, — усмехнулась девочка. — А тебя, дядя, это волнует? Или вина жалко?

— Нисколько. Просто как — то удивительно. В подобном возрасте еще рано употреблять алкоголь. Может, вы еще и курите?

— Бросил — а.

Манера девочки растягивать окончания слов Кракерта раздражала, но он списал эту особенность на чужеземный акцент. Его больше удивляло то, что Ребекка нисколько не смущается, находясь одна, в чужом доме, с незнакомым мужчиной. Она вела себя спокойно и естественно, по крайней мере, так казалось. Кракерт внимательнее присмотрелся: аккуратная стрижка, гладкая кожа, чистые ногти, — несмотря на слегка мятую одежду, девочка однозначно не уличная.

Что — то все — таки настораживало Кракерта, и одежда тут была ни при чем. Что — то неестественное было в самой девчонке.

Вернулся биоройд с подносом, на котором стояла открытая бутылка хереса и два бокала.

— Так вы говорите, у вас ко мне дело? — пока слуга разливал вино по бокалам, поинтересовался Кракерт.

— Я хочу знать, кто тот профессор, с которым ты приходил к Шафту Лиммару — антиквару с Плобоя? Как его зовут и где его можно найти? Желательно точный адрес.

Просьба юной особы удивила Дага Кракерта. Неприятная догадка, что Ребекка не случайный мотылек, залетевший на свет, встревожила Кракерта. Ему стало не по себе. Кракерт решил разобраться в своих чувствах и с изумлением понял, что девочка пугает его. И оттого, что он ее боится, Кракерт возбудился еще больше, однако решил пока не подавать вида.

— С чего, Ребекка, вы взяли, будто я знаком с каким — то профессором? — спросил он, оттягивая время.

— Вы привезли его на Плобой в качестве специалиста по древностям. Он должен был провести экспертизу «Ока змеи» — уникального артефакта, выставленного на аукцион.

Осведомленность девочки ставила в тупик.

— И в чем причина интереса столь юной особы к профессору археологии? — спросил Кракерт, под вычурной любезностью скрывая раздражение.

— Значит, профессор археологии, — отметила девочка. Ее пухленькие губки изогнулись в презрительной усмешке.

Злоба вскипела в душе Кракерта. Какое право имеет эта маленькая шлюшка ловить его на слове! Он готов был прямо сейчас ударить Ребекку, лишь бы стереть с детского личика пренебрежение к одному из неприкасаемых. Но в этот момент девочка взяла бокал с хересом, и Кракерт удержался.

Глубоко вздохнув, чтобы унять сердцебиение, Кракерт тоже взял бокал. «Давно я не испытывал столь сильных эмоций, — подумал он. — А что ждет впереди, когда я покажу маленькой мерзавке, что такое мужчина!»

— Чиз? — слегка приподнимая бокал за ножку, предложил Кракерт.

— Чиз, — согласилась гостья. — Один бокал, и вы по — хорошему рассказываете мне все о профессоре.

Вызывающее поведение девочки доставляло Дагу нездоровое наслаждение, сравнимое разве что с удовольствием мазохиста, испытывающего боль. Решив получить максимум удовольствия, Кракерт расслабился. Злобу сменила черная радость. И пригубив вино, он с бокалом в руке откинулся на спинку кресла. Давно он не был так счастлив. А когда к журчанию фонтана присоединятся детские крики, его счастье станет полным.

— Конечно, я вам расскажу все, о чем вы просите, — пообещал он. — Впрочем, как и ты, маленькая стерва, — последние слова Кракерт произнес одними губами, прикрывшись бокалом.

— Скайт что, с ума сошел? Отправиться в дом робототорговца — педофила в облике маленькой девочки. Он, конечно, крут, но против извращенца с дюжиной роботов ему не совладать. — Леонардо поерзал на сиденье. — О чем он только думал!

— Он сказал, что это самый простой и быстрый способ встретиться с Кракертом, — напомнил Хаксли.

Джон с Тинксом сидели в салоне взятого напрокат флаера. Наблюдательный пункт располагался через дорогу от особняка из красного кирпича.

Прошло пятнадцать минут с того момента, как девичья фигурка в розовой блузке скрылась за воротами ограды. За это время на пустынной ночной улице ничего не изменилось. Только оранжевая луна Арум поднялась еще выше.

— Он не оценивает реально свои силы, — сказал Леонардо. — Скайт думает, что и в теле маленькой девочки наваляет взрослому мужику. Глупо. Надо было идти всем вместе.

— Нас бы не впустили, заявись мы толпой посреди ночи.

— Если бы мы показали Кракерту «Око змеи», он бы принял нас в любое время. Я предлагал.

— Если бы мы показали «Око змеи», — возразил Хаксли, — тогда точно никто бы не вышел живым из особняка, а так есть шанс.

— Что — то долго мы ждем твоего шанса, — проворчал Леонардо. — Я себе всю задницу отсидел.

— Не ворчи. Мы ждем всего пятнадцать минут. И это, между прочим, моя задница.

— Думаешь, я в восторге, что отсиживаю твою бомжовскую задницу?

— Мне тоже неприятно выглядеть, как педераст, но я же терплю.

— Кто педераст?! С чего ты решил?

— Только педерасты полируют ногти. — В качестве доказательства Хаксли сунул под нос Леонардо руку.

— Это не доказательство.

— А депиляция в интимных местах тоже не доказательство? Могу продемонстрировать.

— Я не педик, — возмутился Леонардо.

— Да ладно тебе. Признайся. От меня можешь не скрывать. Как — никак с недавнего времени я хозяин твоего тела.

— Я тебя убью, сволочь. — Леонардо схватил Хаксли за шею.

— Попробуй, — прохрипел Хаксли и легонько ударил Леонардо по печени.

— Гад, — простонал Леонардо, скривившись от боли, — знаешь, где у тебя слабые места.

— Я раньше был военным и владею приемами самообороны, — сообщил Хаксли.

— А мне плевать, — сказал Леонардо.

Улучив момент, он прижался к Хаксли и сжал его в борцовском захвате. Сопя и хрипя, товарищи по несчастью сцепились в непримиримой схватке. Никто не хотел уступать.

Администратор с бродягой дрались упорно, но в то же время стараясь не ушибить или случайно не нанести бывшему своему телу серьезную травму. Возня в темном салоне флаера со стороны скорее напоминала страстные объятия влюбленной парочки, чем противостояние двух мужчин.

— Ладно, давай прекратим, — запыхавшись от бестолковой борьбы, наконец предложил Леонардо.

— Давай, — согласился Хаксли.

Оба разжали захват и отодвинулись друг от друга.

— Когда мы обменяемся телами назад, я первым делом схожу в баню и тщательно вымоюсь, — сообщил Леонардо, поправляя Хаксли прическу.

— А я напьюсь, — бесхитростно заявил Хаксли, смиренно ожидая, когда Леонардо закончит приводить волосы на его голове в порядок.

— Только, пока ты в моем теле, не пей.

— Почему?

— Потому что ты пьешь всякую дрянь. — Леонардо потрогал печень и поморщился. — Как можно с таким пренебрежением относиться к своему здоровью?

— Постой, — прервал напарника Хаксли. — Смотри, — указал он на улицу через лобовое стекло.

Из дверей особняка Кракерта вышел биоройд в голубом комбинезоне с красной повязкой на рукаве. Взглянув по сторонам, биоройд поплелся обходить дом.

— Кажется, охрану усилили, — заключил Джон.

— Не нравится мне все это. Надо было Ребекку взять с собой, а не оставлять на звездолете. — Леонардо нервно закусил губу. — Пусть она еще ребенок, но в теле Скайта она выглядит внушительно. От одного вида можно в штаны наложить. Она бы не помешала.

— Она держится неестественно — будто стесняется чего — то, — не согласился Хаксли. — И ходит словно неисправный робот.

— А как иначе? — глумливо захихикал Леонардо. — Представь себе, был маленькой девочкой, и вдруг у тебя между ног выросла здоровенная штуковина.

— Что ты имеешь в виду? — не понял Хаксли.

— Не бластер, конечно.

— Пошляк. Лучше следи за воротами. Что — то Скайт задерживается. Не случилось ли чего с капитаном.

— Хорошее вино. — Девочка отставила недопитый бокал. — Спасибо. Но у меня нет времени рассиживаться в гостях. Скажи, где можно найти профессора, и я уйду.

— Как я понимаю, упрашивать вас остаться не имеет смысла? — спросил Кракерт.

Девочка не ответила, но этого и не требовалось, и так все было понятно. Кракерт поднялся. Настал момент раскрыть карты.

— Профессора зовут Зарабу Арах. Он работает в институте археологии на спутнике Арум, — сообщил Кракерт. — Я попросил профессора провести экспертизу «Ока змеи». К сожалению, Шафт Лиммар снял артефакт с аукциона, и я остался ни с чем.

Кракерт взялся руками за подолы халата. Кульминация приближалась. Глаза робототорговца заблестели в предвкушении.

— Надеюсь, я удовлетворил ваше любопытство, сударыня?

— Вполне, — ответила девочка.

— Тогда… — Стоя в полный рост, Кракерт театральным жестом распахнул халат.

Ожидания извращенца не оправдались: ни криков, ни визга не последовало. Кракерт не получил долгожданного удовлетворения. Обманутый в своих ожиданиях, он открыл глаза. Вместо ужаса на детском личике он увидел выражение глубокого презрения.

Весь вечер все шло наперекосяк и заканчивалось не так, как ожидалось. Что — то холодное уперлось в его мошонку. Кракерт опустил взгляд и в ужасе увидел вороненый ствол бластера. В детской ручке гигаватный «Дум — Тум» выглядел особенно огромным.

Кракерт почувствовал слабость в низу живота. Тонкая желтая струйка брызнула из сморщенного фаллоса робототорговца.

— Проклятие! — воскликнула девочка, отскакивая в сторону. — Ты, Даг, и в самом деле извращенец!

— Я не нарочно! — взмолился Кракерт. — Не убивайте меня. Пожалуйста!

— Никто не собирался стрелять, идиот, — с омерзением стряхивая с бластера капли, заявила девочка.

— Я никому не сделал ничего плохого, — залепетал Кракерт, кутаясь в халат, — честное слово. Я никого не трогал даже пальцем, поверьте. Это безобидная шалость.

— Следовало бы тебя проучить, но это не мое дело. В космосе полно выродков и похлеще, чем ты. А на тебя даже жалко тратить заряд.

— Совершенно с вами согласен — я недостойная скотина. Совершенно верно, совершенно…

— Помяни мое слово, если продолжишь заниматься своим грязным делом, плохо кончишь. Извращенцы долго не живут. Возможно, для тебя было бы лучше получить заряд сейчас. — Ребекка прицелилась Дагу в пах.

— Боже мой, только не это! Я умоляю вас, не делайте этого! — Кракерт согнулся в три погибели, готовый упасть на колени.

— Ладно, Даг, живи. — Девочка лихо провернула бластер на пальце. — Но если я узнаю, что ты продолжаешь свои грязные шалости, — бластер вновь нацелился Дагу в промежность, — я вернусь, и тогда ты уж точно останешься без причиндалов.

— Я все понял, я все понял… честно, — стоя на полусогнутых ногах, залепетал Даг Кракерт.

— Вот и ладно. — Девочка повернулась и пошла к выходу.

— Все! Ты меня достал! Если ты еще раз назовешь меня грязной скотиной, я… я… — Хаксли в гневе завертел головой, соображая, как бы получше проучить наглеца.

— Что ты? Что ты сделаешь? Снова ударишь свое тщедушное тело по печени или же испортишь воздух в салоне… грязная скотина. — Леонардо захихикал.

— Нет, — осклабился Хаксли от пришедшей на ум идеи. — Я сделаю вот что. — Он схватил себя за волосы и вырвал клок.

— Прекрати! — чуть ли не завизжал Леонардо, увидев такое варварское обращение. — Эта стрижка обошлась мне в полторы тысячи, поганый бомж!

— Поганый бомж? — Хаксли вырвал второй клок.

— Нет! — Лицо Леонардо скривилось, словно он почувствовал боль из — за вырванных волос. — Прекрати. Я больше не назову тебя грязной скотиной.

— Клянешься?

— Клянусь, — заверил Леонардо.

— Учти, если ты меня обманул, я вываляю в грязи твой модный костюм, а рубашкой вытру пол в туалете.

— Вандал. Это же Фергучи!

— А мне без разницы.

— Как ты можешь так говорить? Ты же раньше был нормальным человеком. Что с тобой случилось?

— Ты меня достал.

Неожиданно дверь флаера открылась. В проеме показалась девичья фигурка. Хаксли с Леонардо сразу притихли. Окинув компаньонов недовольным взглядом, Скайт плюхнулся на водительское кресло.

— Это так вы следите за домом? — недовольно поинтересовался он.

— Так ничего же не происходит, — в оправдание промямлил Леонардо.

— Для вас, конечно. — Скайт бросил на соседнее сиденье бластер. — У вас под носом взорвут бензовоз, вы не заметите. Напарнички, мать вашу. — Поправив задравшуюся юбку, Скайт завел двигатель.

— Куда мы сейчас? — робко поинтересовался Хаксли.

— На космодром.

— А как же профессор? — в тон напарнику спросил Леонардо.

— Профессор ждет нас там. — Скайт ткнул пальцем в оранжевый диск спутника Арум, висящий на черном небе в окружении звезд.

Флаер оторвался от полотна дороги и, стремительно набирая высоту, рванул в сторону космодрома.

Когда гостья вышла, Даг Кракерт, не в силах больше стоять, упал на колени.

— Маленькая дрянь, — простонал робототорговец в бессильной злобе. — Чтоб ты сдохла, сучка, — проклинал Кракерт девочку, со злостью сжимая подол халата, словно ее горло.

Недавняя посетительница воплотила в себе самые жуткие кошмары Дага. Кракерт дрожал. Тело сводило судорогами. Он был на волосок от смерти. Если бы девочка узнала, какие кошмары творились в комнате за фонтаном, его участь решилась бы мгновенно — сомнений нет. Ему повезло, что он не успел показать Ребекке потайную комнату.

Но кто виновен в произошедшем? Кракерт не мог признать собственную вину. Кто — то другой должен ответить за случившееся. Взгляд упал на слуг, застывших в ожидании приказаний. Озарение снизошло на Кракерта: виноваты биоройды — эти тупоголовые создания безучастно наблюдали за унижением своего господина. Их алгоритм, настроенный на слепое выполнение приказов, не позволил принять самостоятельное решение и в ответственный момент прийти на помощь хозяину. То, что раньше восхищало ро — боготорговца, сегодня сыграло с ним злую шутку.

— Всех пущу под пресс! — проскрежетал Кракерт в бешенстве.

Необходимость избавиться от свидетелей недавнего унижения была так очевидна, что Кракерт решил заняться этим немедленно. Он швырнул в застывшего в ожидании приказов биоройда шлепанцем.

— Всех под пресс. Слышишь?!

— Да, хозяин, — безропотно ответил искусственный человек.

— Сегодня же. — Кракерт поднялся с пола и, кутаясь в халат, завертел головой. — Где телефон? Мне надо позвонить.

— Сейчас принесу, хозяин, — отозвался биоройд.

Не успел отправившийся за телефоном биоройд выйти, как появился другой слуга.

— К вам посетители, хозяин, — сообщил он.

— Кого еще черти принесли? — Кракерт решительно завязал пояс халата. Уж этим ночным гостям он спуску не даст — никакой пощады. — Ведите их сюда!

Глава 37Плодотворное сотрудничество

Рональд Кох прибыл на Зором ранним утром. Детектив с удовлетворением отметил, что нанял неплохого пилота с быстроходным космолетом — они прилетели на Ледну на час раньше намеченного срока. Благодаря дополнительному часу шансы застать Скайта Уорнера у Кракерта увеличились. Как ни странно, план комиссара Хэнка осуществлялся.

Чтобы выяснить адрес Кракерта, Рональд подключил коммуникатор к местной информационной сети. К сожалению, экран прибора высветил сообщение, что по техническим причинам сервис в данную минуту недоступен, администрация приносит извинения и рекомендует обращаться в справочную службу лично.

Условившись с Малом Райтом, что пилот подождет возвращения детектива на космодроме, Рональд отправился к справочной.

За стеклом с надписью «Автоматическая справка» ожидал не андроид, не автомат, не даже компьютерный терминал, а обычный человек.

«Чем дальше от цивилизации, тем сильнее отставание технического прогресса», — посетила детектива тоскливая мысль.

Подивившись на отставание техники, Рональд подошел к окошку. Пожилой мужчина в сером костюме с потертыми рукавами и лицом, похожим на сухофрукт, любезно улыбнулся.

— Доброе утро, чем могу помочь? — поинтересовался он.

— Здравствуйте. Я бы хотел узнать адрес робототорговца Дага Кракерта, — попросил Рональд.

— Даг Кракерт нынче пользуется популярностью, — хмыкнул себе под нос клерк, пробегая пальцами по клавиатуре. — Вы не первый, кто спрашивает его адрес.

Сообщение заинтересовало Рональда.

— Абзац, — произнес детектив, включая запись микрокамеры в булавке на лацкане пиджака. — Кто — то еще интересовался?

— Совершенно верно, — кивнул клерк.

— Вы бы не могли посмотреть, — Рональд протянул в окошко свой коммуникатор, — нет ли среди них этого человека?

Клерк взглянул на экран с фотографиями Леонардо Тинкса и Скайта Уорнера.

— Нет.

— Вы уверены? — недоверчиво переспросил Кох.

— Абсолютно, — подтвердил клерк. Он протянул Рональду бумажку с адресом. — Кракертом интересовалась девочка в розовой блузке.

— Вы не ошибаетесь? — растерялся Рональд.

— Как я могу ошибиться? — Клерк вспомнил, с какими выражениями девочка долбила кулаком в окошко, чтобы разбудить его.

— Что? — осведомился детектив, заметив задумчивость на лице клерка.

— Ничего. Я еще не выжил из ума, чтобы не отличить маленькую девочку от взрослого мужчины.

— Клёво, — выключил запись Рональд.

Сунув бумажку с адресом в карман, детектив отошел от окошка. В задумчивости он направился к стоянке таксофлаеров.

Всю дорогу до стоянки детектив размышлял над новой информацией. Девочка, спрашивающая адрес Дага Кракерта, в тот самый момент, когда это должен был сделать Леонардо либо Скайт, — странное совпадение. Ребенок один, ночью, на космодроме — само по себе странно. В досье на Кракерта указано, что он педофил. Возможно, кто — то хочет воспользоваться слабостью робототорговца к юным особам — но с какой целью?

Уже на подлете к дому Дага Кракерта Рональд понял, что опоздал. Несмотря на ранний час, подъезды были забиты машинами специальных служб. Таксофлаер приземлился в отдалении, и детектив пошел к дому пешком.

У особняка из красного кирпича собрались дружинники всех бизнесменов города. Они оживленно спорили. Особенно сильно спор разгорался, когда люди в комбинезонах выносили из дверей мебель и бытовую технику.

Двое парней с синими повязками пронесли мимо Рональда мраморную скульптуру. Они принялись суетливо запихивать изваяние в багажник служебного флаера. Их действия совершенно не походили на сбор улик.

— Абзац. Что здесь произошло? — спросил Рональд у здоровенного детины.

— Убили Кракерта, — сообщил тот.

— Преступника задержали?

— Нет.

— А зачем выносят мебель?

— Так Кракерту она больше не нужна. — Дружинник сплюнул на асфальт.

— Понятно. Кто работает на месте преступления?

— Барахла много — все работают.

— Я имею в виду — кто расследует дело?

Дружинник с подозрительным прищуром посмотрел на Рональда.

— Умный, да?

— Детектив Рональд Кох — полиция Плобоя, отдел убийств, — представился Рональд.

— А — а, — протянул дружинник. — Далеко забрался. Если интересно, иди, сам смотри. — Он махнул в сторону распахнутых ворот. — Все равно не на что — от Дага только фарш остался, словно через мясорубку пропустили.

— Все извращенцы кончают подобным образом. Думаю, никто не станет плакать по поводу кончины очередного педофила, — поддержал напарника второй дружинник.

— Вон Долф, — здоровяк указал на мужчину в сером костюме и малиновой повязкой на рукаве, — он у нас бригадир — самый башковитый. Если что — то хочешь узнать, обратись к нему. Эй, Долф! Тут к тебе детектив с Плобоя!

— Рональд Кох, — представился детектив.

— Извини, спальный гарнитур уже забрали, — не глядя на Рональда, сообщил Долф.

— Гарнитур мне не нужен. Я по поводу расследования.

Долф присмотрелся к приезжему детективу. Бригадиру было необычно, что кто — то интересуется самим убийством, а не разделом имущества скончавшегося богатея. Во взгляде бригадира прочиталось сразу несколько мыслей: что за человек перед ним? что ему надо? и не сам ли убийца пожаловал на место преступления? Но, видимо, Долф был неглупым малым, недаром его избрали начальником сводной бригады дружинников, и поэтому последнюю возможность он всерьез рассматривать не стал.

— Свидетелей нет, — лаконично сообщил он. — Биоройды обслуги перебиты. Дело закрыто. Если хочешь снять отпечатки, то ты опоздал — тут даже краны с труб свинтили.

— А тело?

— Тело? — Долф поморщился. — Все, что осталось, вон в том мешке. — Он указал на большой полиэтиленовый пакет, одиноко стоящий возле колеса медицинского фургона. — Смотреть не на что — один фарш.

Рональд почувствовал, что плобитаунские события преследуют его. Вне всякого сомнения, это не просто совпадение. Диртслумский Мясник появился на Ледне. Неужели Ренни был прав и Диртслумский Мясник и Леонардо — одно лицо?!

— Кости нашли? — спросил Рональд, хотя сам уже знал ответ.

— Не — а, — равнодушно мотнул головой Долф. — Костей не было, но, если плобитаунской полиции интересно, ты можешь забрать все, что в пакете, — любезно разрешил он.

— Благодарю, — отказался Рональд, — пусть остается у вас. Все — таки Кракерт гражданин Ледны.

— Как знаешь, — пожал плечами Долф.

Тут из дома вынесли перламутровую ванну. Напускное равнодушие мгновенно слетело с лица главного дружинника. Бригадир сорвался с места и заспешил к грузчикам.

— Извини, у меня работа, — бросил он через плечо.

— Клёво, — ответил Рональд, но его уже никто не слушал.

Расследование зашло в тупик. Оставался небольшой шанс выяснить на космодроме номера недавно прибывших звездолетов — возможно, отыщется тот, на котором прилетела девочка, интересовавшаяся Кракертом. Впереди ждала неблагодарная работа. Значок плобитаунской полиции тут не действовал, и Рональд не знал, пойдут ли местные власти ему навстречу.

Рональд вышел на улицу. Он направлялся к ждущему таксофлаеру.

Когда детектив миновал толпу у ворот, его внимание привлек биоройд в голубом комбинезоне с красной повязкой, стоящий в стороне. В царящей вокруг суете одиноко застывший по стойке смирно биоройд выделялся своим бездействием. Чутье полицейского заставило Коха подойти.

— Ты из этого дома? — спросил Рональд.

— Да, — ответил искусственный человек, почтительно склонив лысую голову со штрихкодом на затылке.

Рональд обрадовался — удача сопутствовала ему.

— Абзац. Что тут произошло? — спросил он.

— Не знаю, сэр. Я обходил дом по периметру. В момент убийства я был с противоположной стороны особняка.

«Поэтому и остался жив», — подумал Рональд, а вслух спросил:

— Кто — нибудь приезжал к твоему хозяину этой ночью?

— Приезжал.

— Кто?

— Девочка.

— Девочка? — насторожился детектив.

— Да, девочка, — подтвердил биоройд.

— Как эта девочка выглядела?

— Невысокая, с короткой стрижкой, глаза голубые, одета в розовую кофточку с мышонком на груди, юбочка в складку, белые гольфы и сандалии, в руках бумажный пакет.

— Чего она хотела?

— Узнать адрес профессора археологии Зарабу Араха.

— Что — нибудь необычное было в ее поведении?

— Да.

— Что?

— Она быстро ушла.

— Что в этом необычного?

— Маленькие девочки обычно задерживались. Хозяин не отпускал их так быстро.

Тут из — за машины появился дружинник с синей повязкой. Увидев биоройда, дружинник обрадовался.

— О! Смотрите, слуга Кракерта. — Парень беззастенчиво ощупал биоройда с ног до головы и даже заглянул в штаны. — Отлично! Целый, в хорошем состоянии, — обрадовался он.

Но радость «синего» была недолгой.

— Бодгард заберет его, — сказал возникший с другой стороны дружинник, чей рукав украшала оранжевая ленточка.

— Я его первый заметил, — не согласился «синий». — Он достанется Хабаду.

— Хабад забрал мебель из гостиной, а Бодгард получил флаер, — вступил в разговор мужчина с зеленой повязкой. — Значит, биоройд останется Люксону.

— Лкжсон и так получит большую часть десятины Кракерта.

— Давайте не будем нарушать договоренности: мебель Хабаду, машины Бодгарду, роскошь Люксону…

— Биоройды не роскошь, а бытовая техника.

— Если будем ругаться, придут остальные, и тогда придется делиться со всеми.

— Давайте поделим этого биоройда поровну.

— Как ты себе это представляешь?..

Спор из — за вновь обнаруженной собственности погибшего разгорался. К месту спора подтягивались дружинники из других бригад.

— Клёво, — отключил запись микрокамеры Рональд. Он понял, что искать здесь больше нечего. Допрашивать слугу в такой обстановке невозможно, но этого, впрочем, и не требовалось: все, что можно, Рональд уже узнал. Теперь следовало спешить, чтобы найти профессора Зарабу Араха. Если девочка имеет отношение к Диртслумскому Мяснику, то профессору грозит смертельная опасность.

Удача и в самом деле повернулась к Рональду лицом. Водитель таксофлаера, доставивший Рональда к дому робототорговца, не улетел, а терпеливо ожидал клиента, как и договаривались. Но на одном таксофлаере везение не закончилось: в салоне Рональд проверил связь — местная компьютерная сеть заработала, и он сумел выяснить адрес профессора Зарабу Араха самостоятельно, не обращаясь в справку. Профессор работал в институте археологии на спутнике Арум. Детектив связался с пилотом звездолета и предупредил, чтобы Мэл готовился к старту.

Таксист не пожалел, что дождался клиента. Он мчался на космодром, пренебрегая знаками воздушного движения. А как иначе? Двойная оплата счетчика — хороший стимул.

Из окна таксофлаера корабль Мэла Райта напоминал большую птицу, распластавшуюся на поле космодрома. Два форсированных турбулентных двигателя, расположенных по бокам, придавали звездолету сходство с реактивным истребителем. Кабина управления в носу корабля, вкупе с заостренным обтекателем, напоминали клюв ворона.

Таксофлаер сел прямо перед трапом, опущенным из широкого люка в корме звездолета. Пилот ожидал на верхней ступеньке.

— Удачно слетали, детектив? — поинтересовался Мэл, когда Рональд взбежал по сходням.

— Нормально. Стартуем. Нам надо поскорее попасть на Арум.

— Минутку… — Мэл заложил ладони за пояс. — Мы договаривались на полет до Ледны и обратно. По поводу Арума разговора не было.

— Это тут недалеко. — Рональд ткнул пальцем в небо.

— Мне без разницы — далеко или близко. Без соответствующей оплаты я никуда не полечу.

— Сколько?

— Пятьсот.

— Договорились, — без возражений согласился Рональд — все равно он тратил деньги полицейского департамента.

— Поднимайтесь на борт, мистер, — скомандовал Мэл Райт, — мы, кажется, торопимся.

Глава 38Арум

Институт астроархеологии располагался в помещениях, принадлежащих ранее военно — космической базе стратегических ракетоносцев Союза Независимых Планет. После окончания Первой Космической Войны ракетоносцы за ненадобностью разрезали на металлолом, а базу передали в ведение администрации Ледны. Теперь в подземном городе на луне Арум размещались вредные производства и исследовательские лаборатории.

С орбиты база выглядела как сотня кругов, в геометрическом порядке рассеянных по поверхности спутника. Каждый такой круг являлся воротами стартовой шахты, способной принять ракетоносец или несколько средних звездолетов одновременно. Глубоко под поверхностью спутника находились помещения базы — огромные ангары из массивных железобетонных блоков, соединенные сетью многокилометровых тоннелей.

Сейчас в помещениях базы располагались сразу несколько научно — исследовательских институтов: институт биоин — ясенерии, институт ядерной физики и институт астроархеологии; а также кооператив по добыче гелия–3.

Лунный город был режимным объектом, но существовал по трехуровневой системе безопасности, что подразумевало разделение на секторы допуска: красный, желтый, зеленый. Исследовательские лаборатории института астроархеологии располагалась в красном и желтом секторах — к этим помещениям свободный доступ был закрыт. Музей же института располагался в зеленом секторе. Туристы служили дополнительной статьей дохода администрации института, поэтому музей был открыт для обозрения четыре дня в неделю. Экспозиции занимали десять подземных ангаров, в которых раньше размещались склады с боеприпасами. В каждом ангаре экспонаты отличались по теме и рассказывали об общих тенденциях развития цивилизаций разных миров.

В просторном помещении девятого ангара, в приглушенном свете прожекторов под сводчатым потолком хранились памятники, свезенные со всех уголков Вселенной. В центре громоздились надгробные плиты мавзолея Нурейна, который был обнаружен нефтяниками на планете Крейпцер. Многотонные блоки из черного гранита с рельефами, запечатлевшими историю вырождения цивилизации. Вдоль стен, возвышаясь до самого потолка, стояли всевозможные идолы из красного дерева, из зеленого камня, синей глины, бронзы, гранита. Свезенные сюда с далеких планет, они олицетворяли собой многообразие и единство религиозных течений гуманоидов разных миров.

Уникальные предметы культа мертвых — ритуальные ножи, чаши для крови, посмертные маски правителей древних цивилизаций, — разложенные на многочисленных стендах, радовали глаз посетителей.

Шел второй день свободного доступа к экспозициям на этой неделе, но особого наплыва туристов не наблюдалось.

Впрочем, сказать, что историей никто не интересовался и залы пустовали, было бы несправедливо. Небольшие группы и одиночные посетители бродили в каждом из залов.

Сейчас в девятый ангар на экскурсию пришли школьники с Плобоя. Десяток учеников младших классов в ярких одеждах, возглашаемые строгой воспитательницей в темно — синем облегающем комбинезоне, в очках и с копной обесцвеченных волос.

Воспитательница поддерживала дисциплину среди учеников окриками и подзатыльниками. Она постоянно поглядывала на монитор, на котором отражалось местоположение подопечных, чтобы никто из детей, не дай бог, не отстал от группы и не заплутал в тоннелях бывшей военной базы.

— Дети! Дети! Держимся вместе! — Воспитательница одернула малыша, прильнувшего к стенду со слепками конечностей умерших деятелей искусств неизвестной планеты. — Адик, перестань ковыряться в носу. Ванесса, сколько раз тебе говорить, чтобы ты не отходила от группы. — Училка наградила Ванессу ощутимой затрещиной. — Все слушаем дядю профессора. Когда вернемся, будем писать сочинение на тему «Что больше всего мне понравилось в институте космических гробокопателей».

— Пардон, не «институт космических гробокопателей», а институт астроархеологии, — поправил экскурсовод. Его морщинистое лицо серо — пепельного цвета с длинным крючковатым носом расплылось в снисходительной улыбке. Блеснули стекляшки пенсне. Невысокий, ссутулившийся караптонец в белом халате подвел экскурсантов к идолу из желтого металла, покрытого от старости зеленым налетом. Бюст с эполетами и планками наград даже по прошествии столетий выглядел помпезно.

— Перед вами командир космического крейсера «Индепендент», — сообщил экскурсовод, показывая на суровое лицо гуманоида в фуражке, напоминающей вскрытую консервную банку. — Его мир — планета Уэйд — Капа у звезды альфа — Персея — был уничтожен в результате ядерной войны. Из — за взрывов большой мощности произошло смешение оси планеты. Цивилизация погибла за считаные минуты. Извержения вулканов происходят по сей день. Катастрофа случилась полторы тысячи лет назад, но на поверхности Уэйд — Капа уровень радиации до сих пор выше предельно допустимого. О судьбе цивилизации с Уэйд — Капа стало известно после того, как был найден крейсер «Индепендент». Превратившийся в безжизненный замерзший астероид, корабль летал по круговой орбите. На его борту и нашли бюст, благодаря которому мы с вами знаем, как выглядел человек, первым нажавший красную кнопку.

— Почему институт археологии разместили в космосе? — спросил очкастый мальчишка. — Какая опасность может исходить от бронзового бюста?

— Верно, — поддержал товарища другой подросток. — Покажите лучше красную кнопку!

— Покажите! Покажите! — оживились дети.

Экскурсовод смущенно улыбнулся. Прежде чем ответить, он снял и протер пенсне.

— Да, наш институт расположен на луне Арум. Вы спрашиваете, почему изучение останков перенесли в космос? Раньше, когда историки изучали развитие собственной цивилизации, это было относительно безопасно. Теперь, когда археология больше и больше специализируется на инопланетных цивилизациях, приходится думать о своей безопасности. Ведь астроархеология в первую очередь изучает именно причины гибели других миров. Внезапное исчезновение высокоразвитой цивилизации, полное умерщвление населения огромных космических городов — что послужило причиной столь глобальных явлений? Вирус, война, генетическое вырождение или религиозный культ, технологический или нравственный катаклизм? На эти вопросы призвана ответить астроархеология. И чтобы та же трагедия не повторилась с нами, мы принимаем жесткие меры безопасности. Вы спрашиваете, почему институты археологии располагают на лунах, вдали от населенных пунктов? Даже наш, надо заметить, не самый богатый институт и тот расположен на площадях бывшей военной базы. Потому что артефакты древности могут содержать зло, погубившее целые миры. Мы же не хотим погибнуть от старой лампы, в которой заключен джинн, не правда ли, дети?

— Скажите, любезный, не проще ли сразу уничтожать опасные находки? — заметила девочка в розовой блузке. — А то из — за всяких мерзких штук, разбросанных по космосу, у приличных людей возникают проблемы.

Юная особа выделялась из гурьбы сверстников вызывающими манерами. Вид ее соответствовал поведению: взъерошенные волосы, мятая юбка и безобразный бумажный пакет в руках. Раньше девочку не было заметно. Она, видимо, примкнула к экскурсии недавно вместе с тремя мужчинами: заросшим бородачом в одноразовой одежде бледно — зеленого цвета, разодетым по последней моде хлыщом в бледно — розовом костюме и корабельных тапочках, и пилотом звездолета с пустой кобурой на бедре. Скулу пилота украшал отчетливый след от удара кастетом. Живописная троица стояла чуть позади девочки, не вмешиваясь в разговор.

— Мерзкие штуки, как ты их назвала, — ответил экскурсовод девочке, — на самом деле — артефакты, способные дать бесценные знания и предотвратить будущие угрозы. Лучше учиться на чужих ошибках, особенно если это роковые ошибки.

— Хорошо сказано. — Девочка, чтобы приблизиться к гиду, бесцеремонно отодвинула впереди стоящего мальчугана.

— Ты чего толкаешься? — возмутился школьник. Он собирался толкнуть нахалку в ответ, но девочка взяла его за плечо и тряхнула так, что у того щелкнула челюсть.

— Слушай, пацан, отвянь, — подкрепила она свои действия словами, — дай взрослым поговорить.

Парнишка просить себя дважды не заставил. Видимо, крепкой хватки юной любительницы археологии оказалось вполне достаточно. Но за своего воспитанника вступилась учительница.

— Девочка, как ты себя ведешь? Кто ты такая? Ты не из нашего класса.

— Я имею такие же права, как все. А тыкать мне не надо. Экскурсия проводится для всех.

— Невоспитанная маленькая мерзавка, как ты разговариваешь!

— Если я невоспитанная мерзавка, то ты — старая швабра. Надела костюм в обтяжку и думаешь, что стала привлекательной? Хрен там — грудь плоская, зад обвисший. Тебе, тетя, надо сбросить пяток килограммов на заднице, иначе так и останешься девственницей.

Воспиталка замахнулась, но в последний момент, встретившись взглядом с грубиянкой, отчего — то передумала. Она обратилась к мужчинам, стоявшим за девочкой:

— Кто занимается ее воспитанием?

Все трое промолчали.

— Сделайте что — нибудь со своей дочерью! — потребовала воспитательница у пилота. Но мужчина лишь сильнее вжал голову в плечи и отвел взгляд. Не дождавшись желаемой реакции, женщина решила взять инициативу в свои руки. Она вновь замахнулась, однако девочка ловко перехватила руку училки.

— Будешь возникать, сука, получишь рукояткой бластера промеж глаз, — пообещала девочка. По тону, с которым были сказаны слова, сомнений, что так оно и будет, не возникло; к тому же из бумажного пакета, находящегося в руках девочки, и в самом деле торчала рифленая рукоятка.

Воспитательница на мгновение потеряла дар речи. Замерли все, включая самых непоседливых детишек. В повисшей тишине слышалось, как в ангаре гудит неисправная лампа освещения.

Женщина изумленно посмотрела на сопровождающих девочку мужчин.

— И вы позволяете дочери выражаться такими словами?! — скорее пожаловалась, чем спросила она внезапно утончившимся голосом.

Но мужчины не прореагировали на этот призыв. Все трое старательно делали вид, что они не имеют никакого отношения к девочке и происходящее их не касается.

Не добившись от мужчин реакции, воспитательница вернулась к своим школьникам.

— Так, дети, экскурсия закончена. Мы уходим. Не отставайте. — Она повела класс к выходу.

— Подождите, — попытался остановить их экскурсовод, — вы еще не осмотрели зал с генетическими экспериментами! — Он чуть не сорвался вслед удаляющейся группе, но девочка в розовой блузке остановила его, схватив за рукав халата.

— Пусть уходят, — сказала она.

— Что ты себе позволяешь? Будешь безобразничать, я позову охрану.

— Извини, я немного не в себе. — Девочка отпустила рукав. — Но воспиталка сама напросилась. Без обид?

— Что вам надо?

— Нам надо получить консультацию, профессор.

— Я не профессор.

— Разве вы не Зарабу Арах?

— Нет. Я первый помощник смотрителя музея при институте — Эргин Нусаб.

— Как? — Его ответ явно расстроил девушку. — А где Зарабу Арах?

— Профессор сейчас в экспедиции на планете Эрцер–12.

— Дьявол! — выругалась в сердцах девочка. — Не везет так не везет. Как нам найти его?

— Спросите в поселении геологов на Эрцер–12. Думаю, там всем известно о проводимых раскопках.

— Спасибо за информацию, Нусаб. — Девочка кивнула сопровождающим и отошла в сторону. Мужчины безропотно последовали за ней.

Смотритель решил не выпускать странную компанию из вида, пока она не покинет находящийся на его ответственности музейный зал. Он сделал вид, что протирает пыль с надгробной плиты, а сам втихаря стал наблюдать за посетителями. И хотя они остановились на почтительном расстоянии, благодаря прекрасной акустике в помещении Нусаб слышал весь разговор, случившийся между ними.

— Какая незадача, что старого пердуна не оказалась на Аруме, — сказала девочка, не скрывая досады.

— Что теперь будем делать? — спросил бородач.

— Наших планов это не меняет. Мы полетим за профессором на Эрцер–12. Возвращаемся на корабль. — Девочка собиралась пойти к выходу, но тут мужчина с пустой кобурой на поясе, которого воспитательница приняла за отца девочки, извиняющимся голосом пролепетал:

— Я хочу в туалет.

— На звездолете сходишь, — возмущенно ответила девочка.

— Я не могу терпеть.

— Что, совсем?

— Совсем.

— Ладно, тогда иди, — разрешила девочка.

Но тот остался стоять, переминаясь с ноги на ногу. Девочка некоторое время делала вид, что не замечает приплясывающего рядом мужика.

— Ты еще здесь? — наконец не выдержала она.

— Ну, пожалуйста, — проскулил здоровяк.

— Сколько можно! Пора бы уже научиться. — Девочка скорчила недовольную гримасу. — Ладно, пошли. Но учти — это в последний раз.

— Я тоже хочу, — сообщил бородач.

— Ну а тебе что от меня надо?

— Где находится туалет?

Девочка в изнеможении от тупости попутчиков простонала и направилась к смотрителю.

— Где у вас туалет? — спросила она.

— Пройдете мимо саркофагов, — указал дорогу Нусаб, — повернете налево. Увидите проход в технические помещения, там, на стене, висит указатель.

— Спасибо, — поблагодарила девочка и повела свиту в указанную сторону.

Раздираемый не на шутку разыгравшимся любопытством, Нусаб собирался проследить, чем собирается заняться странная компания в туалете, но не смог — в зал вошла новая группа экскурсантов, и ему пришлось вернуться к прямым обязанностям.

Технический коридор нашелся без труда, указатель с буквами «М» и «Ж» — тоже. Скайт повел жаждущих по направлению стрелки. Хаксли остался ждать у входа в зал с надгробиями.

Ребекка, хоть и находилась в теле взрослого мужчины, наотрез отказалась идти в мужской туалет, и Уорнеру пришлось вести свое тело в женскую уборную. Проблем с этикетом не возникло: кроме них, в данный момент туалетом никто не пользовался.

— Встречаемся здесь же, — условился Скайт с Леонардо.

Кивнув, Леонардо забежал в дверь с буквой «М».

Приплясывая, Леонардо заскочил в кабинку и закрылся на щеколду. Синтетическая корабельная пища даже на луженый желудок бомжа действовала послабляюще. Или все же это скорее была психологическая проблема, ведь его собственное тело сейчас не испытывает подобных проблем, а два дня назад все было наоборот.

Как ни терпелось администратору облегчиться, он все же тщательно обложил сиденье унитаза туалетной бумагой. И только после того, как на ободке не осталось ни одного непокрытого сантиметра, снял штаны. Усевшись на унитаз, Леонардо в предвкушении прикрыл глаза.

Срок в семь дней тревожил Леонардо. Как неудачно получилось. Если бы не проклятие камня, он сейчас проводил бы время за рулеткой какого — нибудь шикарного казино. Ну, ничего, осталось еще немного: слетать на Эрцер–12, найти профессора, который переведет надписи на камне, и вернуть свое тело.

Леонардо готов был терпеть невзгоды и неудобства, лишь бы приключения поскорее закончились и он вновь обрел свое любимое, ухоженное тело. Как только это произойдет, он сходит в баню, а затем в салон красоты. Новая стрижка, витаминная маска на все тело, массаж, маникюр — вот что требуется ему, чтобы вновь почувствовать себя цивилизованным человеком.

Умиротворенная обстановка туалета благотворно действовала на нервы. Тихо журчала вода. Наступало приятное чувство облегчения.

Леонардо медитировал уже несколько минут, когда со стороны правой кабинки донесся вкрадчивый голос:

— Хаксли.

Леонардо вначале не сориентировался и промолчал.

— Хаксли! — настойчивее позвали справа.

Только после повторного призыва Леонардо сообразил, что зовут его.

— Кто это?

— Это я — твой друг Петерес Перараст.

С борта звездолета на Аруме сошли все. Лис, чтобы ускорить поиски Леонардо, приказал разделиться и прочесать выставочные залы, а сам пошел искать профессора Зарабу Араха в администрации института. Энтони с Коксом достались залы с надгробиями и генетическими мутациями. Подручные Шафта не противились — возможность хоть несколько минут побыть отдельно от отвратительной команды корабля радовала, как глоток свежего воздуха после отсидки в КПЗ плобитаунского комиссариата.

Совершенно не интересуясь уникальными экспонатами, Энтони с Коксом безучастно ходили за группой маленьких зеленых человечков с Сириуса — М. Экскурсовод — обычный человек, но такого же невысокого роста, как экскурсанты, — планомерно водил группу от одного экспоната к другому. Алиены следовали за гидом плотной группой, соблюдая строгую дисциплину. И так как посетителей в зале генетических мутаций больше не было, появление здесь Леонардо не осталось бы незамеченным.

Экскурсовод заканчивал рассказ о вреде генетически моделированных продуктов, послуживших причиной вырождения расы гаминойдов. Перед тем как пойти в девятый зал со знаменитым мавзолеем Нурейна, осталось осмотреть еще один экспонат — тщедушное тельце в колбе с формальдегидом.

Колба стояла последней в ряду сосудов, хранящих мутантов из разных уголков космоса. Рядом находился вход в тоннель к ангару–9. Толстая металлическая плита взрывозащитного люка высовывалась из паза сбоку, напоминая, что помещения музея раньше принадлежали военным. Зеленые индикаторы на панели управления подтверждали, что охранные системы содержатся в исправном состоянии и в случае непредвиденных обстоятельств достаточно разбить стекло и нажать красную кнопку, чтобы мгновенно изолировать помещение.

Экскурсовод подвел туристов с Сириуса — М к колбе. Работник музея с энтузиазмом принялся излагать историю экспоната. Тельце мутанта, плавающего в формальдегиде, как две капли воды походило на самих экскурсантов. Алиены заволновались, завороженно раскрыли рты и, поправляя наушники синхронного перевода, обступили колбу полукругом. Энтони с Коксом равнодушно встали позади.

— Жизнь временами чертовски неприятная штука, — изрек Энтони, глядя на мутанта, плавающего в колбе.

— Это точно, — согласился Кокс.

— Иногда она состроит такую задницу, что впору утопиться.

— Верно.

— Совсем недавно я обедал в Плобитауне, а сейчас приходится жрать незнамо что на загаженном камбузе пиратского звездолета. Прошло всего два дня, а мне кажется, что с того момента, как мы покинули Плобой, миновала вечность.

— Я с тобой согласен, Энтони. Корабельная еда — полный отстой.

— Из чего они только ее делают? Перерабатывают какашки, что ли?

— Черт их знает, но очень похоже.

— Даже у Мустафы шаверма и та чуть получше.

— Точно.

Экскурсовод повернул колбу вокруг оси, чтобы туристы увидели опухоль на крестце мутанта, возникшую в результате применения гена ящерицы в плодоовощной продукции.

— Команда подобралась под стать. — Энтони поморщился, словно от зубной боли.

— Верно говоришь, — закивал Кокс, — в команде Лиса одни уроды. Откуда он их только набрал?

— Эва Пиявка, чтоб ее. Ты хоть раз видел, чтобы она ходила?

— Нет. Не видел.

— Я тоже. Она постоянно стоит — то в дверях, то в коридоре, то у холодильника. Она хоть ногами шевелит — или летает, как призрак?

— Черт ее знает. Но ноги у нее что надо.

— Точно. — Энтони глумливо усмехнулся. — Если бы я не видел, как Эва поглощает пакеты с кровью, то вдул бы этой телочке.

— А ты видел, как Пиявка пьет кровь? — удивился Кокс.

— Она зубами вырывает кусок пластика и за раз всасывает все содержимое пакета.

— Да ты что!

— Точно! Сам видел. Такая, если укусит, — писец.

— Ужас.

— Сдается мне, что из всех самый безобидный — это Отварок. Он постоянно молчит и не дергается.

— А эти братья — близнецы — Бобк, Шарк и Друк?

Энтони брезгливо поморщился:

— От них несет псиной.

— Они же гундариане, от них и должно нести псиной.

— Следить за собой в любом случае надо. Такое впечатление, что эти трое вообще никогда не мылись. Ты видел их волчьи рожи?

— Жуткие морды.

— Братки — мать их. Если бы не ошейники с инъекторами, эти оборотни сожрали бы нас за милую душу.

— Точно, — согласился Кокс. — Я пошел ночью в сортир и столкнулся с одним в коридоре на второй палубе — признаюсь, чуть в штаны не наложил.

— Так, может, это от тебя воняет, Кокс?

— Ё.

— Что ё? Ты не гундарианин — мыться надо.

— На себя посмотри.

— Что, посмотри?

— Ничего.

— Ну и нечего. — Энтони задумался. — Впрочем, ты прав, Кокс. Глянь, — он показал рукав пиджака, — видишь? Дырка.

— Вот задница. — Кокс сочувственно покачал головой. — У меня тоже.

— А костюм, между прочим, не дешевый, на заказ сшитый. Проклятый Леонардо, ненавижу.

— Проклятый Леонардо.

— Паскуда!

— Точно.

— Скотина!

— Гаденыш!

— Сволочь!

— Господа, — не выдержал экскурсовод, — вы тут не одни. Ваши разговоры мешают другим. Если вам неинтересно, можете продолжить осмотр экспозиции самостоятельно.

— Мы, пожалуй, так и сделаем, — отозвался Энтони. Он пренебрежительно махнул рукой. — Все равно твоя лекция — полный отстой.

Хаксли остался ожидать компаньонов у входа в зал. Народу прибавилось, и, чтобы скоротать время, он присоединился к экскурсии. Приятная брюнетка, когда Хаксли подошел, улыбнулась ему. Хаксли давно не улыбались симпатичные девушки. Обычно во взгляде людей, смотрящих на него, читались страх и омерзение, в лучшем случае — жалость.

Хаксли обомлел. Какое приятное, давно забытое чувство. Все — таки модный костюм и ухоженная внешность имеют большое значение. Когда он был военным летчиком, то пользовался популярностью у женщин. Это было давно, но все же Хаксли помнил те времена. Он даже сейчас, если приведет себя в порядок (сбреет бороду, подстрижется, сходит к стоматологу и приоденется), как мужчина будет выглядеть привлекательнее Леонардо.

Тем временем экскурсовод подвел группу к основанию мавзолея и слово в слово повторил статью из рекламного буклета.

— Уникальные памятники ушедших цивилизаций, — произнес Нусаб заученным тоном, — чему они учат нынешнее поколение? Человеческая жизнь теряет смысл, если после смерти ничего не остается. Экспонаты, собранные в музее астроархеологии, убеждают, что независимо друг от друга разные расы и народы понимали это. Поиск смысла жизни толкает разумные существа на поступки порой опрометчивые, порой необдуманные. Одни ищут смысл бытия в бессмертии, другие в богатстве и власти. Люди отправляются на поиски к звездам, погружаются в микромир материи. Но понять смысл жизни можно, только когда откроется истина, что ответ следует искать в самих себе. И, конечно же, не стоит забывать, что цель у каждого своя и во время пути она может не раз измениться. Путь к истине зависит от знаний, и когда кажется, что цель близка, ты понимаешь, что дорога только начинается. Возможно, смысл заключен в самом поиске. Именно глобальные вопросы бытия движут гуманоидами во всех уголках космоса. Именно жажда познать себя заставляет познавать мир, и останавливаться нельзя — остановка на этом пути подобна смерти. Двигайся вперед, действуй, самосовершенствуйся… — Нусаб широким жестом обвел надгробия, собранные под сводами девятого зала. — О том, как ты прожил жизнь, скажет то, что останется после тебя.

Слова из обычного рекламного проспекта, произносимые монотонным голосом экскурсовода, удивительным образом попали в самое сердце Джона Хаксли. Он обвел взглядом окружающие экспонаты. Надгробные камни правителей миров, царей, фараонов, президентов, чья жизнь была полна великих свершений, их судьба была неотъемлемым образом связана с судьбами миллионов. Их имена записаны в историю вселенной; кого — то любят, кого — то ненавидят, но тех и других помнят, а что останется после него? Какой след после себя оставит человек по имени Джон Хаксли? После него не останется ничего. Его прах развеет ветер. Не останется даже надгробия «Под этим камнем лежит диртслумский бомж Джон Хаксли».

Экскурсовод поправил пенсне и продолжил:

— Наш музей — важнейший элемент в познании самих себя, что является основой развития современной цивилизации. Культурные ценности, собранные под сводами института археологии, — кладезь духовной силы поколений разумных существ многообразного космоса. Мы работаем во благо общества, во благо всего прогрессивного, доброго, светлого, и если кто — то может помочь финансами, то номер банковского счета можно найти на первой странице нашего буклета. А сейчас мы увидим бюст командира космического крейсера «Индепендент». Идемте за мной, пожалуйста. Его мир — планета Уэйд — Капа у звезды альфа Персея — был уничтожен в результате ядерной войны…

Хаксли не пошел за группой. Он остался у основания мавзолея, погруженный в раздумья.

С того момента, как он опустился на дно общества, его посещали наплывы ностальгии о былой жизни, но с каждым годом они становились все слабее и слабее. Вопросы где достать еды, где провести следующую ночь, не оставляли места мечтам. Мысли о том, чтобы вернуться к нормальной жизни, с каждым годом посещали реже. Вскоре прошлое он стал видеть только во сне. И вдруг сейчас, среди надгробий инопланетных цивилизаций, его накрыло понимание собственного ничтожества, словно в сердце вонзился раскаленный клинок.

Давно Хаксли не испытывал такого жгучего желания вновь стать человеком. Но сможет ли он покончить с существованием бомжа, которое являлось его жизнью последние годы. Найдет ли он в себе силы порвать с прошлым, выйти из крутого пике, в которое его вогнала судьба. Когда он был военным летчиком, он выдерживал запредельные перегрузки — в те времена он был лучшим. И если он выдержит теперь — он вновь станет человеком.

Словно очистительный огонь вспыхнул в душе Хаксли. Пламя выжигало мусор — грязные бомжовские матрасы, поношенную одежду, старые газеты, картонные коробки, остатки недоеденной пищи.

Хаксли решил, что когда вернет свое тело, побреется, подстрижется. Он оставит после себя след.

«Я вернусь к жизни. Начну новую жизнь, — решил Хаксли, — брошу пить, найду работу, сниму жилье. Скайт Уорнер, кажется, неплохой человек: он поможет на первых порах».

— Я обязательно посажу дерево, — решительно произнес Хаксли…

— Не может быть! Леонардо! — отвлек от праведных мыслей внезапный окрик. — Какая встреча!

Хаксли обернулся на голос и увидел перед собой незнакомого здоровяка в помятом темно — синем костюме. Не отмеченное интеллектом лицо незнакомца расплылось в счастливой улыбке.

— Вот ты и попался. — Мужчина схватил Хаксли за руку.

Леонардо не знал никакого Петереса Перараста, но сейчас он играл роль Хаксли, который, может быть, на самом деле хорошо знаком с человеком из соседней кабинки. Возможно, Хаксли даже и обрадовался бы Перерасту, только самому Леонардо встречаться с приятелями бомжа, да еще в обшественном туалете, совершенно не улыбалось.

— Чего надо? — спросил Леонардо, предусмотрительно начав мять бумажку.

— Отдай микрочип, Хаксли.

— Микрочип? — Леонардо, стараясь не шуметь, слез с унитаза и натянул штаны. — Какой микрочип?

— Тот самый. — ответил сосед. — По — хорошему прошу. Или твоя никчемная жизнь станет еще хуже.

— Куда уж хуже, — заметил Леонардо.

Для конспирации спускать за собой воду Леонардо не стал. Он осторожно, словно минер чеку гранаты, потянул за щеколду.

— Ну зачем тебе микрочип, Хаксли? У тебя и коммуникатора — то нет. Зачем создавать себе лишние проблемы? Это совершенно никчемная вещица. Чип сам по себе никому не нужен, а я, как и обещал, дам тебе за него сотню. Подумай, сколько выпивки можно купить на сто кредитов, — вещал голос из кабинки, пока Леонардо на цыпочках крался мимо. — А, Хаксли? Давай решим вопрос полюбовно. Мы же друг друга хорошо знаем. Чего нам делить? Мы же с тобой друзья…

Голос из кабинки продолжал еще что — то говорить про взаимопонимание, когда Леонардо приоткрыл входную дверь и незаметно выскользнул в коридор.

Глава 39Заварушка на Аруме

Скайт с Ребеккой ожидали неподалеку.

— Лео, ты чего такой напуганный? — спросил Скайт, когда Леонардо выскочил из дверей туалета.

— Какой — то мужик хотел забраться ко мне в кабинку, — пожаловался Леонардо.

— Тебя даже в чужом теле узнают, — заметил Скайт.

— Вот не надо этого, не надо. Он лез к Хаксли, а не ко мне, между прочим.

Скайт не придал словам Леонардо особого значения — его сейчас больше волновало отсутствие самого Хаксли.

— Проклятый бомж! Найду — душу вытрясу, — пообещал Скайт.

Он посмотрел по сторонам: Хаксли нигде не было видно.

— Ничего не сделаешь — нужно идти искать нашего… — Скайт сдержался, чтобы не выругаться при девочке, — друга. Лео, Ребекка, от меня ни на шаг.

К счастью, искать никого не пришлось. Виновник беспокойства сам вбежал в коридор.

— Я здесь! — возбужденно воскликнул Джон.

— Что случилось? — спросил Скайт. — Ты какой — то взволнованный.

— На меня напали.

— Кто?!

— Здоровяк в синем пиджаке. Он назвал меня Леонардо.

— Нас нашли, — заключил Скайт. — Уходим, срочно.

Вступать в схватку в теле маленькой девочки Скайту совершенно не хотелось. В случае стычки на его стороне, конечно, внезапность — враг не ожидает, что главный противник — девочка — подросток, но это был единственный козырь. На Леонардо рассчитывать нельзя — столичный хлыщ. ни разу в своей жизни не державший оружия, вряд ли сможет чем — то помочь. Да и от бывшего военного летчика Джона Хаксли особой поддержки ждать не приходилось. Хаксли давно пропил навыки, полученные в армии. Как он еще сумел убежать? Лучшим в данной ситуации было вовсе уклониться от стычки.

— Пойдем в обратную сторону, — взвесив все «за» и «против», сказал Скайт. — Я не хочу встречаться с кем бы то ни было.

— Мы заблудимся, — встревожился Леонардо.

— Это случайно не план? — Ребекка указала на прямоугольную рамку на стене.

— Молодец, хоть от кого — то прок. — Скайт снял рамку с держателей. — Все просто, — водя пальчиком по схеме, заявил он. — Обойдем девятый ангар по восточной системе тоннелей. Оттуда поездом по второму транспортному кольцу до нашей стартовой шахты. Двинули.

Скайт подтянул гольфы и пошел прочь от зала с надгробиями. Компаньоны послушно последовали за предводителем.

Широкий закругляющийся тоннель вел к железнодорожной платформе. Раньше по нему ходили вагонетки с боеприпасами. Тоннель ничем не отличался от того, по которому Скайт с командой прибыли в девятый ангар, надеясь найти профессора, только тот вел от первого транспортного кольца.

Судя по плану, до платформы второго транспортного кольца осталось преодолеть еще триста метров.

— Что, мы вот так просто уйдем? — все — таки не удержался от вопроса Леонардо. — Разве вам не интересно посмотреть, что за тип хотел залезть к Хаксли в кабинку?

— Я уже видел твоих знакомых в туалете «Лунного гостя». — Скайт указал на след от кастета на лице Ребекки. — Мне достаточно.

— Почему, если что, сразу виноват я? — возмутился Леонардо. — Не одного меня разыскивали.

Леонардо прибавил скорости и нагнал Хаксли.

— Хаксли, — сказал он, заглядывая бродяге в глаза, — в сортире сидит твой друг — Петерес Перараст. Не хочешь с ним поздороваться?

Хаксли побледнел и отшатнулся.

— Вижу, ты его знаешь, — обрадовался Леонардо произведенному эффекту.

— Этого не может быть. Как он меня нашел?

— А ты сходи, сам у него спроси.

— Разбираться будем, когда окажемся на корабле, — положил конец домогательствам администратора Скайт. — Шевелитесь! — приказал он и перешел с быстрого шага на бег трусцой.

Кокс был в шоке. Он никак не ожидал, что администратор антикварного магазина, словно залихватский самбист, перебросит его через бедро. Кокс так и не понял, как это произошло. Леонардо накрыл своей ладонью руку Кокса, которой тот схватил его, потянул на себя, а затем слегка нагнулся и подставил корпус. Легкий толчок — и ноги Кокса оторвались от пола. Он увидел перед глазами круговерть из музейных экспонатов, удивленных лиц, стыков потолочных плит. Последнее, что запомнил Кокс, — массивная надгробная плита видного политического деятеля.

Кокс огляделся. Голова гудела. Из разбитого виска текла кровь. Сколько он провалялся без сознания? Судя по тому, что ему не успели оказать первую помощь, недолго. Смотритель музея — старикан в белом халате и пенсне — в панике что — то кричал в коммуникатор. Незнакомая женщина, вероятно туристка, с сострадательным выражением тянулась к разбитому виску Кокса носовым платком.

— Убери руки, дура. — Кокс грубо оттолкнул женщину.

Опираясь на каменную плиту, с которой столкнулась его голова, Кокс поднялся на ноги. Леонардо, конечно, рядом уже не было.

Кокс извлек коммуникатор.

— Ну, сучонок, теперь ты так просто не отделаешься, — пообещал Кокс, набирая номер.

— Да? — отозвался Энтони.

— Это Кокс. Я нашел его.

Долго ждать не пришлось. Через мгновение напарник влетел в девятый ангар и подскочил к Коксу. Энтони мгновенно оценил ситуацию.

— Куда он ушел?

— Туда. — Кокс, морщась от боли в разбитой голове, указал на проход с противоположной стороны.

— Куда ведет этот тоннель? — спросил Энтони служителя.

— В том направлении расположена Восточная система тоннелей. Она ведет ко второму железнодорожному кольцу. Первоначально, в годы Первой Космической Войны, тоннели предназначались…

— Заткнись. — Энтони повернулся к Коксу. — Ты идти можешь?

— Не вопрос. — Кокс потрогал висок. — Дырки нет. Мозги не вытекли.

— Тогда за мной. — Энтони извлек из наплечной кобуры флэштер. — Достанем этого ублюдка. — Он передернул затвор, с лязгом дослав энергетический патрон в патронник.

Собравшиеся вокруг туристы в страхе отпрянули от опасной парочки.

Топот бегущих людей эхом разносился по коридору. Звук шагов отражался от бетонных сводов, создавая иллюзию, будто бежит рота солдат.

Первым бежал Хаксли. Ноги сами несли его. Новость, которую сообщил Леонардо, подстегивала Джона сильнее щпор. Вновь очутиться в объятиях толстого антаресца — такой ужас он мог себе представить только в кошмарном сне.

Леонардо трусил поближе к Ребекке. Администратору казалось, что один вид Скайта Уорнера защитит его от неприятностей. В какой — то степени он был прав: мало найдется смельчаков, способных бросить вызов человеку со столь внушительными кулаками. Да и след от кастета на лице капитана придавал девочке зловещий вид. Но ему было трудно удерживать темп из — за боли в правом подреберье. Нетренированное, измученное неправильным образом жизни тело бомжа с трудом справлялось даже со слабыми физическими нагрузками.

Последним бежал Скайт. Он следил за тем, чтобы никто из попутчиков не отстал, а также контролировал, чтобы никто не догнал их сзади. В юбке бежать было удобно, но вот правая сандалия натирала палец, и пакет с бластером, который приходилось постоянно держать в руках, мешал сохранять темп. Еще сто метров такого бега — и нога стерлась бы в кровь. К счастью, тоннель закончился. Впереди показалась железнодорожная платформа.

На станции никого не было. Две нитки стальных рельсов уходили в темноту тоннелей. Вагоны лунного метро ходили с интервалом в десять минут. Большие красные цифры на табло в начале тоннеля показывали время до прибытия следующего состава.

Компаньоны забежали на платформу и остановились.

— Что теперь? — спросил Хаксли.

— Ждем поезд, — ответил Скайт и посмотрел на табло.

До прибытия оставалось полторы минуты.

— Нам… точно… в эту… сторону? — Леонардо говорил с трудом, так как еще не восстановил дыхание после бега. На бледно — зеленой материи его одноразового костюма под мышками образовались темные пятна. Крупные капли пота блестели на бороде и концах волос.

— По плану поезд до стартовых шахт отходит с этой стороны платформы.

— А… вдруг… план… старый…

— Тихо! — Скайт прислушался. Ему показалось, что в коридоре, по которому они только что бежали, раздаются звуки шагов.

Компаньоны замерли, испуганно глядя на капитана. Скайт обхватил рукоятку бластера и снял оружие с предохранителя. Вынимать бластер из пакета он не стал, чтобы не испугать незадачливого туриста или работника музея, если это окажется кто — нибудь из них.

Но убедиться, что их преследуют, Скайту не удалось — из тоннеля донесся гул приближающегося состава, заглушив собой все остальные звуки. Показались огни. Через минуту томительного ожидания, скрипя тормозами, на станцию выполз поезд лунного метро: сцепка из двух ядовито — оранжевых вагонов бочкообразной формы. На выпуклом борту каждого светился ряд из двенадцати круглых окон — иллюминаторов. Герметичная дверь располагалась посередине.

Поезд прополз вдоль перрона и, словно нехотя, остановился. Возле дверей зажглись зеленые сигналы. Стальная пластина с шипением отъехала в сторону, открывая проход.

Компаньоны гурьбой заскочили внутрь.

— Давай, Кокс, шевели булками! — приободрил напарника Энтони. — Я слышу поезд!

— Шевелю, — отозвался Кокс. Ему было трудно бежать. Разбитую голову при каждом шаге пронзала боль, да и кровь не останавливалась. Следом, отмечая проделанный путь, тянулся пунктир красных капель.

Коридор закончился неожиданно. Столичные гангстеры выскочили на платформу. У края стоял состав. Дверь ближайшего вагона была открыта.

— Вон он! — вскричал Энтони, указывая на иллюминатор, в котором маячила фигура в ультрамодном бледно — розовом костюме.

В этот момент зеленый сигнал у двери поменял цвет на желтый. Энтони напрягся и прибавил скорости. Кокс не успевал за напарником, поэтому даже не стал пытаться — он безнадежно отстал.

Пластина дверей пришла в движение. Казалось, Энтони не успеет — расстояние было слишком велико. Но Энтони сделал еще один рывок и в последний момент просунул в щель руку. Сработала автоматика. Дверь остановилась.

— Не держите двери. Не держите двери, — забормотал механический голос из динамика.

Энтони, не обращая внимания на предупреждение, втиснул вначале плечо, а затем просунул в щель и голову. Радость гончей, увидевшей добычу, наполнила Энтони. Он не ошибся: администратор Шафта Лиммара испуганно замер с противоположной стороны в компании обросшего бродяги и пилота с отметиной от кастета на лице. Энтони не сдержал улыбки.

— Попались! — выкрикнул он, свободной рукой нащупывая под пиджаком рукоятку флэштера.

— Сам попался, придурок. — Слова принадлежали девочке. Она стояла возле двери, в которой застрял Энтони.

В следующее мгновение девочка ткнула пальцем Энтони в глаз. Эффект получился сильнее, чем от боксерского хука. Жуткая боль пронзила Энтони.

— Е — о–о!!! — Он отпрянул от вагона, словно от электрического удара.

Освободившаяся дверь закрылась.

Не в силах стоять, Энтони Валкед упал на пол. Источая поток нецензурной бани, он закатался по платформе, прижимая руки к лицу.

Поезд тронулся. Набирая ход, состав пополз в тоннель.

— Стреляй, Кокс! Стреляй! — завопил Энтони подбежавшему напарнику. — Убей эту сучку!

Кокс выхватил флэштер и выстрелил. Огненная стрела ушла в темноту, вслед красным огням. Заряд рассыпался искрами по толстой обшивке, не причинив никакого вреда уходящему составу.

Глава 40Холодная встреча

Сигнал тревоги на пульт охраны лунной базы Арума поступил из института археологии в два пятнадцать по местному времени. Смотритель сообщил о драке в девятом зале музея. Затем через десять минут пришло сообщение о перестрелке на платформе лунного метро. Из доклада следовало, что группа злоумышленников в поезде направляется к стартовым шахтам. Трое вооруженных мужчин и девочка, возможно, заложница. Подобного не происходило с момента ЧП, когда группа гангстеров устроила перестрелку в красном секторе института ядерной физики.

Майор Тонг решил сам возглавить операцию. Основной причиной такого решения послужил не тот факт, что Тот был ответственным за археологический сектор базы, не потому, что за плечами майора имелся многолетний опыт службы в подразделении по борьбе с терроризмом, а то, что Тонг был прекрасным семьянином и растил трех дочерей.

Схема действий в подобных ситуациях была отработана до мелочей. По сигналу «красной» тревоги задействовали все имеющиеся силы — группа быстрого реагирования лунной базы и отделение роботов — полицейских.

Засаду устроили на платформе, к которой прибывал поезд. Двери в технические помещения блокировали защитными диафрагмами. Преступникам некуда было деваться Охрана расположилась полукругом перед проходом, ведущим от платформы к шлюзам стартовой шахты. В первом ряду оцепления встали роботы, сзади охранники.

Члены отряда быстрого реагирования, облаченные в броню, ничем не отличались от роботов. Ощетинившееся стволами карентфаеров из — за бронированных щитов, оцепление походило на древнеримскую фалангу. Тонг остался доволен подготовкой — через такой кордон не проскочит даже робот — терминатор.

Послышался звук приближающегося состава. Показался свет прожектора. За ним из тоннеля оранжевой гусеницей выполз лунный поезд. Заскрежетав тормозами, состав остановился у края платформы. Зажглись зеленые огни. Двери вагонов раскрылись.

— Поезд дальше не идет, — сообщил голос робота — машиниста. — Просьба покинуть вагоны. Не забывайте вещи. Будьте взаимно вежливы. Помогите человеку с белой тростью.

Из двери первого вагона выскочили пятеро взволнованных пассажиров в белых халатах с бейджами сотрудников института ядерной физики. Охрана по отработанной схеме тут же увела их из опасной зоны. В поезде остались только злоумышленники. Сквозь иллюминаторы во втором вагоне маячили фигуры нескольких человек. По энергичным жестам и телодвижениям было ясно, что они о чем — то спорят.

Тонг поднес к губам мегафон.

— Отпустите заложницу и выходите с поднятыми руками! — выкрикнул он.

Но на его призыв никто не отреагировал.

— Немедленно отпустите девочку и выходите! — приказал майор. — Я больше повторять не намерен!

На этот раз из дверного проема высунулся бородатый тип.

— Пожалуйста, не стреляйте! Подождите минутку! — прокричал бородач и вновь спрятался в вагоне.

Тонг недоумевающе посмотрел на подчиненных, полагая, что кто — нибудь подскажет командиру, что тут происходит. Но под опущенными забралами шлемов он даже не смог разглядеть выражения их лиц.

— Мы пропали! Мы пропали! — Леонардо схватился за голову. — Мы пропали!

Хаксли осторожно выглянул в окно, чтобы лично убедиться в выводах Леонардо. Боевое построение спецотряда на платформе напомнило ему армейские времена.

— Предлагаю сдаться, — сказал Джон, повернувшись к компаньонам. — Это же не мы стреляли, — привел он довод. — В полиции разберутся.

— Несомненно, — усмехнулся Скайт. — Там сразу определят, что перед ними объявленный в международный розыск Леонардо Тинкс, Джон Хаксли — человек без определенного места жительства — отличная компания, не говоря уже обо мне. Нас арестуют, змеиный камень конфискуют, и тогда нам уж точно не дожить до понедельника. Впрочем, даже если пророчество не сбудется, то от пяти до двенадцати за кражу отбывать придется тебе, Джон.

— Это почему?

— Ты в зеркало смотрелся?

— Мы все объясним. Расскажем про перенос сознания…

— Отпадает. У меня другой план. Ребекка, возьми бластер.

Затягивающаяся пауза раздражала Тонга. Он собирался отдать приказ к штурму, когда в дверях вновь показалась бородатая голова.

— Мы выходим! — прокричал бородач. — Отойдите от вагона! — Истерические интонации голоса не предвещали ничего хорошего.

Тонг жестом приказал подчиненным не предпринимать активных действий.

Затем на перрон вышли четверо трое мужчин и ребенок. Они двигались плотной группой. Посередине шел здоровяк, прижимающий к себе девочку.

Глава 41Рональд Кох на Аруме

Чтобы застать Леонардо на Аруме, Рональду не хватило какой — то пары часов. Хорошо, что служба безопасности пошла навстречу столичному детективу и помогла с информацией.

На спутнике произошел ряд инцидентов с участием подозреваемых. Рассказ начальника охраны лунной базы Тонга озадачил Рональда. Со слов майора, в команду Леонардо Тинкса помимо пилота входили еще двое: девочка и бородатый тип. Рональд просмотрел записи с камер наблюдения, после чего никаких сомнений, что перед ним группа Леонардо Тинкса, у детектива не осталось. Теперь требовалось выяснить, что это за девочка и бородач и какую роль они играют в истории с похищением «Ока змеи».

Рональд припомнил, что похожая по описанию девочка спрашивала адрес Дага Кракерта на космодроме Зорома. У робототорговца девочка хотела узнать о профессоре археологии Зарабу Арахе. На Аруме та же девочка задавала вопрос о профессоре смотрителю музея. Сейчас Зарабу Арах в экспедиции на Эрцер–12. Вывод напрашивался сам: Леонардо Тинкс, загадочная девочка и бородатый тип на корабле Скайта Уорнера направляются на Эрцер–12.

Рональд бежал всю дорогу от пункта общественного порядка Арума до звездолета. Как только запыхавшийся детектив появился на пороге рубки управления, Мэл Райт лаконично спросил:

— Куда?

— Эрцер–12, — сообщил Рональд.

— Сколько?

— Тысяча.

— Спускайтесь в каюту и пристегните ремни, мистер, мы отправляемся.

Через три минуты звездолет птицей выпорхнул из стартовой шахты. Сверкнув в небе Арума маршевыми двигателями, космический странник умчался навстречу звездам.

После гиперпрыжка детектив вновь заглянул в корабельную рубку. Пилот сидел, развалившись в кресле, закинув ноги на пульт. На лице Мэла застыла блаженная улыбка. С отрешенным выражением он смотрел на звезды, плывущие навстречу по огромному экрану обзора. О чем мечтал пилот — о далеких мирах, на которые еще не ступала нога человека, либо о том, как потратит заработанные деньги, — осталось загадкой.

— Мэл! — позвал Рональд.

— Да! — Пилот сразу убрал ноги с пульта и подтянулся. Его лицо приобрело осмысленное выражение.

— Я хочу тебя предупредить. Возможно, мы имеем дело с очень опасными людьми.

— Не стоит волноваться, — ответил Мэл. — Я знал, на что подписывался.

— Среди тех, кого мы ищем, может оказаться маньяк, убивший по меньшей мере троих человек.

— Маньяки меня не пугают. — Мэл улыбнулся. — То, что мы преследуем Скайта Уорнера, само по себе опасная затея.

— Мне может понадобиться твоя помощь.

— Сколько?

— Еще две тысячи.

— Можешь на меня рассчитывать, детектив.

Часть IV