ску. Макс, где она?
– Полагаю, она погибла, – отозвался Макс. Теперь, когда он произнес вслух то, о чем подумал, как только услышал о записке, это предположение показалось ему менее реальным.
У Рыжего Папоротника на скулах заиграли желваки.
– Каким образом?
Макс с удовольствием провел бы демонстрацию, но его останавливало то, что каждая пиктограмма срабатывает лишь один раз. Поэтому он просто указал на решетку и набор выключателей и объяснил, что произошло.
– А это, – он начертил пальцем в воздухе круг перед верхним символом во второй колонке, – и есть та самая стрелка.
– То есть ты хочешь сказать, что это прибор для исчезновения предметов, и она испробовала его действие на себе?! – поразился Рыжий Папоротник.
– Именно этого я и боюсь.
– Сукин ты сын! У вас что, вообще никакого здравого смысла нет, что ли?!
– Слушай, – примирительно отозвался Макс, – у меня даже в мыслях не было, что она на это пойдет.
– Ага. А может, следовало получше за ней приглядывать?
Макс было запротестовал, но Арки лишь отмахнулся:
– Ладно, виноватых мы можем найти и после. Она считала, что отправляется куда-то в другое место. Как же она собиралась вернуться?
– Не знаю. На эту тему она со мной не распространялась. Насколько я понимаю, она надеялась, что с той стороны найдется аналогичное устройство. Если только другая сторона существует.
Арки повернулся к подошедшему к ним Джорджу:
– Когда, ты говоришь, это было?
– Она вошла в ворота в половине первого.
Арки посмотрел на часы. Десять минут пятого.
– Пожалуй, можно считать, что своим ходом она уже не вернется. – Скрестив руки на груди, он укоризненным тоном поинтересовался: – Итак, куда мы направим стопы?
Макс чувствовал себя круглым идиотом. «Ну тебя к черту, Кэннон!»
Арки мрачно взирал в пространство. В уголках его глаз и рта играли тени, выдавая душевную борьбу.
– Может, оно будет и к лучшему, если племя продаст землю. Что-то люди здесь погибают уж чересчур легко. – Выпрямившись, он направился к двери. – Пускай полиция начинает свои поиски. Все-таки есть шанс, что она ушла и заблудилась в горах. – Он замешкался. – Да, Макс...
– Слушаю.
– Дай мне слово, что не последуешь за ней.
Это требование смутило Макса. Уж кто-кто, а он ни за что на свете не выкинул бы подобного фортеля! Это же глупость несусветная! Но в каком-то потаенном уголке души его вспыхнула радость, что Арки заподозрил, будто он на такое способен.
– Не последую, – искренне пообещал Макс. – Ни в коем случае.
По лицу адвоката пробежала тень каких-то неясных чувств.
– Хорошо. Ладно, пусть поиски идут своим чередом. А ты тем временем постарайся все разузнать о ее ближайших родственниках.
О ближайших родственниках? Только сейчас Макс осознал, что не знает об Эйприл Кэннон практически ничего. Надо будет справиться в Институте Колсона.
Арки помедлил в дверях:
– Макс, ты больше ничего не хочешь поведать мне об этой штуковине?
– Нет. Откровенно говоря, я и сам больше ничего не знаю.
Макс устало выслушивал рапорты поисковых партий о безрезультатных розысках, а за окном уже занимался рассвет, заливший горизонт призрачной бледностью. В окне вагончика Максу снова мерещилась девчушка с каштановыми кудряшками. А он-то думал, что избавился от этого воспоминания, похоронил его на дне памяти.
Эйприл Кэннон нравилась ему, и Маке не мог заставить себя поверить, что ее уже нет, что она исчезла во мраке страны воспоминаний. На всех четырех мониторах пульта застыл стоп-кадр: угасающее изображение стула с вертикальными линиями, просвечивающими сквозь ножки и спинку.
Линии могут оказаться чем угодно – к примеру, дефектом пленки или объектива. Но не исключено, что это кусочек интерьера какого-то другого места – видом они смутно напоминают колонну. Перед мысленным взором Макса рисовался деревянный стул в галерее древнегреческого храма.
Если это действительно средство транспортировки, оно просто обязано работать в обоих направлениях. Тогда почему же Эйприл не вернулась?
Потому что система уже не нова. В конце концов, дым-то не действует! Может, Эйприл просто застряла.
И это можно проверить.
Макс закрыл объектив видеокамеры светофильтром, набрал полную лопату снега и направился в Купол. Там не было ни души – поиски сосредоточились на окрестных холмах. Когда под ногами захрустел земляной пол, Макс вдруг осознал, что впервые оказался здесь в полнейшем одиночестве.
Соорудив из снега посреди решетки небольшую горку, Макс поставил камеру на стул, направил ее на решетку и включил запись.
Затем нажал на стену у стрелки.
Та засветилась.
Макс попятился, пристально уставившись на снежную горку и машинально считая секунды.
Воздух над решеткой будто воспламенился. Полыхание разрасталось, превратившись в золотое облако, замерцавшее искрами и вспыхнувшее ослепительным блеском, так что Макс вынужден был отвернуться. И вдруг все угасло.
Снег бесследно исчез. Не осталось даже лужицы.
Ладно. Подхватив камеру, Макс рысцой припустил к вагончику и сунул кассету в видеомагнитофон.
Для начала он прокрутил запись с нормальной скоростью, просто чтобы проверить, все ли отснято. Но даже при этом было заметно, как снег перед окончательным исчезновением стал прозрачным.
Перемотав пленку к началу, Макс снова включил воспроизведение. Как только началась иллюминация, он остановил кадр и начал прокручивать запись в покадровом режиме. Свет стал ярче, затуманился и разросся. В тумане вспыхнули звездочки. Казалось, будто свечение активно отыскивает снежную горку. Сияющие щупальца охватили снег, и он начал просвечивать. Кадр за кадром он становился все прозрачнее, ничуть не утрачивая при этом четкости. И когда от него остался только намек, в кадре обозначился другой образ.
Макс оцепенел.
Перед ним появился обезглавленный торс Эйприл с безвольно обвисшими руками. В душе Макса плеснулось безмерное чувство утраты, слезы ярости ослепили его и уже хлынули из глаз, когда он внезапно осознал, что, может быть, это ее куртка.
Что это всего-навсего ее куртка.
«Миннесотские Близнецы». На экране видна даже эмблема. Ни малейших сомнений. Вот только спереди что-то не так. Висит какой-то цилиндрический предмет. Кусок трубы, что ли?
Нет, фонарик. Корпус фонарика, но без рефлектора.
И корпус вроде бы разбит.
Стандартный, недорогой фонарик, сделанный из пластика, один из тех, что с самого начала использовались здесь на раскопках. Но что с ним случилось?
Макс ломал над этим голову минут пять. Что бы он сам сделал, если бы застрял там, в этом невесть где? Он попытался бы передать сообщение.
Я здесь.
И... что еще?
Фонарик сломался?
Он перевел дыхание.
Что-то сломалось.
Транспортная система сломалась.
Он позвонил Арки.
– Она своего добилась. Это Портал. Переход.
– Откуда ты знаешь?
– Ее куртка на той стороне. У меня есть кадры.
У адвоката вдруг пропал голос. Макс буквально въяве увидел, как тот трясет головой, пытаясь уяснить, что к чему.
– Ты уверен?
– Да. Уверен.
– И что нам делать дальше?
Ответ был кристально ясен.
– Нужно ехать в магазин электротоваров.
Они вытащили владельца магазина прямо из постели и с ходу купили мотор-генератор, два галлона бензина, вольтметр, строительную электродрель мощностью в полторы лошадиные силы и еще ряд мелочей, а потом отвезли все это в Купол. При помощи дрели Макс внедрился в заднюю стену строения.
Внутри стены обнаружилась полость, занятая плоским прямоугольным кристаллом, смонтированным в рамке, размером приблизительно со стандартную монтажную плату и толщиной в четверть дюйма. В прозрачном веществе кристалла виднелось несколько крохотных выжженных точек. От кристалла к пиктограммам шли провода с цветовой разметкой.
– Наверное, это распределительный щит, – предположил Макс.
– Нам эту штуку ни за что не починить, – с ужасом посмотрел на него Арки.
– Это зависит от того, в чем проблема. Если что-то случилось с интегральной схемой, прошитой в кристалле, то мы, пожалуй, бессильны. Но может статься, там просто отошел какой-нибудь контакт. Или питание накрылось. – Макс пожал плечами. – Я бы не взялся сооружать нечто подобное, но с виду эта схема не так уж сложна.
– Вряд ли причина в питании. Если там нет источника энергии, то Эйприл ни за что не попала бы в место назначения.
– Пожалуй, что так, Арки. Но кто его знает? Давай посмотрим, что еще у нас тут имеется. – И Макс принялся копаться позади кристалла.
Там обнаружилась еще связка кабелей – один уходил в пол, другие загибались вверх. Несколько кабелей были связаны в пучок.
– Один из них наверняка идет к источнику питания, – сказал Макс. – А этот пучок, готов побиться об заклад, приводит в действие сам транспортный механизм – уж и не знаю, где он и как устроен.
– Тут с ходу не разберешься, куда они все идут, – заметил Арки.
– Ничего, мы попробуем срезать на поворотах. – Макс встал коленями на резиновый коврик, взялся за кабель, предположительно идущий от источника тока, и осторожно потянул. К его великой радости, кабель отсоединился очень легко, открыв электрический разъем, словно контакты только вчера почистили и смазали. – Порядок. Дай-ка мне вольтметр!
Но добраться до кабеля оказалось не так-то просто, и в конце концов Максу пришлось расширить отверстие. Но зато результат оказался обнадеживающим.
– Постоянный ток, – сообщил Макс. – Восемьдесят два вольта.
– Странное число, – проронил Арки.
– Сомневаюсь, что они играют в эти игры по нашим правилам.
Арки залил бензин в бак генератора. Потом при помощи регулятора выставил напряжение, разделал покупной кабель и скрутил концы проводов так, чтобы они подходили к разъему, находящемуся с задней стороны кристалла. Макс нажал на стрелку, и та засветилась.