ой жестокий удар по гордости…
С самым скверным ругательством Тошио сбросил обороты и поднял рули глубины. Включив гидрофон на полную мощность, он завопил на плохом тринари:
* Тонет ребёнок – угроза ребёнку! *
* Тонет ребёнок – испуган ребёнок *
* Ребёнок людей – спаситель нужен *
*Ребёнок людей – сделай же всё! *
Повторял этот зов снова и снова, высвистывая губами, сохнущими от стыда. Стишок заучивали все дети на Калафии. Однако любой ребёнок старше девяти, воспользовавшись им, будет просить перебраться на другой остров, чтобы не терпеть постоянные издёвки. Для старших есть более достойные способы позвать на помощь.
Именно Кипиру не слышал!
Уши пылали, но Тошио повторял сигнал раз за разом.
Не все дети Калафии ладили с финами. С морем была связана только четверть людского населения планеты. Но это были взрослые, умевшие общаться с дельфинами. Тошио всегда причислял себя к ним.
Теперь этому конец. Если ему суждено вернуться на «Бросок», остаётся прятаться в каюте… дни или недели, пока завоеватели Китрупа не спустятся и не приберут их всех.
Сонар показывал ещё одну мерцающую отметку с запада. Тошио ушёл глубже. Да ладно, ему всё равно. Он продолжал свистеть, но слёзы наворачивались на глаза.
# Где – где – где ребёнок – где ребёнок? – где #
Дельфиний праймал! Совсем рядом! Почти забыв о позоре, Тошио выбрал трос к экзоскелету Брукиды и снова засвистел.
Серая молния пронеслась мимо. Тошио подогнул колени к груди и вцепился в трос двумя руками. Он знал, что Кипиру пронырнёт под днищем и вылетит с другой стороны. Лишь мелькнуло серое, Тошио оттолкнулся от саней.
Тело-пуля вывернулось в мгновенной панике – уйти от столкновения. Тошио вскрикнул, получив удар дельфиньим хвостом в грудь. Но в крике было больше радости, чем боли. Расчёт оказался верен!
Когда Кипиру повернул снова, Тошио ушёл в сторону, пропуская дельфа между собой и тросом. Зажав ступнями скользкий хвост, он затянул трос, как гарроту.
– Попался! – крикнул он.
И в этот миг обрушилась волна.
Водоворот сомкнулся и потащил ко дну. Обломки били в юношу, тело засасывал вихрь, а биения сумасшедшего дельфа помогали ему.
Сейчас страха волны не было. В нём кипела боевая ярость. Адреналин хлестал в кровь горячей струёй. Он наслаждался, спасая Кипиру и тут же воздавая ему за все дни унижений.
Дельфин извивался в панике. Когда волна промчалась над ними, он издал общий для всех крик – наверх, за вдохом. Фин отчаянно рвался к поверхности.
Они вырвались из воды, и Тошио едва не получил в лицо мощную струю из дыхала Кипиру. Несколько прыжков – дельф пытался сбросить нежеланного наездника. Всякий раз, уходя с ним под воду, Тошио пытался докричаться.
– Ты же разумный! – хрипел он. – Дьявол, Кипиру… ты… ты пилот звездолёта!
Убеждать приходилось на тринари, но не стоило и пытаться; он сам был на краю гибели.
– Дубина!.. Член плавучий! – вопил он из рушившихся гидроударов. – Рыба захваленная! Ты меня убиваешь, ты, чёртово… Ити загребут Калафию, потому что вы, фины, распустили языки! И чего мы вас вытащили в космос?
В словах кипела ненависть. Презрение. Но вот Кипиру, похоже, услышал. Встал на дыбы в воде, как разъярённый конь. Тошио почувствовал, что отрывается от дельфа, летит прочь, как тряпочная кукла, и с оглушительным всплеском врезается в воду.
Известно всего восемнадцать случаев за целых сорок поколений возвышения дельфов, когда фины нападали на людей, желая убить. Каждый раз всех финов, родственников преступника, стерилизовали. Но Тошио всё равно ждал, что в любой миг будет уничтожен. Ему было всё равно – именно сейчас он понял, откуда его депрессия. Она вырвалась на поверхность, освобождённая схваткой с Кипиру.
Не возможность погибнуть давила на него последние недели. Мучило то, о чём он не позволял себе подумать со дня битвы над Морграном. Ити… иномирные… галакты всех рас и верований, что сейчас ищут «Бросок», захват корабля с фин-экипажем ничего не завершит.
По крайней мере хоть одна ити-раса догадается, что «Броску» удалось спрятаться. Или могут решить, что команда смогла передать секрет открытия на Землю. Любое из двух предположений влечёт шаг, логичный для одной из самых безжалостных или победоносных рас галактов, – применение насилия.
Земля в состоянии защитить себя. Омнивариум и Гермес, скорее всего, тоже. Тимбрими отстоят колонии Каанана.
Но миры наподобие Калафии или Атласта захватят сразу. Заложниками станут его семья и все, кого он знал. И Тошио осознал, что винит в этом дельфов.
С минуты на минуту должна была пройти очередная волна. Тошио было всё равно.
Мимо него проносило груды плавника. Километром дальше Тошио различил металлический остров. Тот или не тот. Он не мог сказать, на его ли берег выбрасывались дельфины.
Какой-то крупный обломок плыл рядом. Секундой позже Тошио понял – это Кипиру.
Развернувшись на воде, он сдвинул щиток шлема.
– Что, можешь гордиться? – спросил он.
Кипиру повернулся, и большой тёмный глаз взглянул на Тошио. Нарост на дельфиньей голове – генетики дали прежнему дыхалу функции органа речи – испустил долгий, тихий, переливчатый звук.
Тошио не был уверен, что это просто вдох. Возможно, на праймале так извиняются. Ему хватило этой мысли, чтобы снова разозлиться.
– Хватит! Мне надо знать одно: я должен отослать тебя на корабль, или ты считаешь, что остался в уме настолько, чтобы мне помочь? Отвечай на англике и не делай ошибок!
Кипиру мучительно застонал. Тяжело дыша, минуту спустя он еле выговорил:
– Не отсссылай меня назад. Они всссе проссят помощи! Я сссделаю, как ссскажешь!
Тошио помолчал.
– Ладно. Плыви к саням. Когда найдёшь, надень ДУ. Тебя не будет отвлекать воздух, и с ним ты будешь помнить, кто ты. Потом тащи сани к острову, но не слишком близко.
Кипиру мощно повёл головой. «Сейчасс!» – выкрикнул он и, ударив хвостом, ушёл под воду. Отлично, можно действовать дальше. Фин мог заупрямиться, узнав, что ещё придумал Тошио.
До острова – километр. Есть лишь один способ поскорее попасть туда и не изодраться о крутой берег, сложенный металл-кораллом. Тошио снова засёк направление, и тут снизившийся уровень воды подсказал ему, что идёт волна.
Четвёртая волна казалась самой слабой. Он знал, что это иллюзия. В воде он был достаточно глубоко, чтобы волна настигла его, как мягкий холм, а не как косматый вал. Нырнув в этот накат, Тошио позволил ему нести себя, прежде чем снова всплыть на поверхность.
Расчёт был верен. Отплыви он чуть дальше назад, не добрался бы до острова раньше отлива новой волны, которая снесёт обратно в океан. Останься впереди – волна швырнула бы его о берег, как сёрфера без доски, а потом жестокий откат прибоя и…
Но всё происходило слишком быстро. Он плыл так быстро, как мог, но не видел, за гребнем или перед ним. Взглянув назад, Тошио понял, что поворачивать поздно. Несколькими отчаянными гребками он развернулся к высокому острову с лесистой вершиной.
Прибой кипел в ста ярдах впереди, но склон острова быстро исчезал в подымающейся волне, а завихрение со дна вырастало в чудовище с клубящимся гребнем. Вершина холма будто неслась к Тошио, хотя волна рушилась на берег.
Юноша напряг все силы, когда пена поглотила его. Он был готов увидеть пропасть, и ничего больше. Но увидел обвал белой пены, которая схлынула вместе с волной. Тошио закричал, чтобы уравнять давление в слуховых проходах, и снова поплыл изо всех сил, держась в потоке пены и мусора.
Внезапно вокруг оказался лес. Деревья и кустарник, устоявшие под первыми ударами, дрожали после нового. Некоторые вырывало даже волной от гребков Тошио. Другие стояли, и их ветви хлестали его, когда он лавировал между ними.
Но ни одна острая ветка не вонзилась в него. Ни одна жёсткая лиана не удушила. В бурном, швыряющем хаосе Тошио наконец удалось перевести дух, кое-как вцепившись в ствол громадного дерева, пока бурлящая волна отхлынула.
Чудом он встал на ноги – первый из людей, коснувшийся почвы Китрупа. Ошеломлённый, посмотрел по сторонам, не в силах поверить, что выжил.
Затем Тошио торопливо поднял стекло шлема и снова стал первым человеком, выложившим свой завтрак на почву Китрупа.
8Галакты
– Прикончить! – требовал Верховный жрец джофуров. – Прикончить окружённый крейсер теннианцев в нашем шестом квадранте!
Начальник джофурского штаба согнул все двенадцать колец своего тела перед Верховным жрецом.
– Но у нас с теннианцами временный пакт! Как мы можем их атаковать, не совершив сперва тайных ритуалов предательства? Их предки не будут ублаготворены!
Верховный жрец джофуров вознёс все шесть верхних колец, вырастая над своей платформой в дальнем углу командных покоев.
– Отставить ритуалы! Сейчас, когда наш союз опустошил этот сектор, когда наш союз сильнее всех! Именно сейчас, пока эта фаза боя не завершена. Когда безмозглые теннианцы подставили нам свои фланги! Теперь мы можем задать им как следует.
Начальник штаба отчаянно запульсировал, его соковые кольца побледнели от волнения.
– Согласен, мы можем менять условия союза, как нам выгодно. Можем предать союзников. Мы можем делать всё для захвата добычи. Но мы не можем ничего делать, не совершая ритуалов! Ритуалы делают нас сосудами, способными нести волю прародителей! Вы низвергнете нас до еретичества!
Платформа затряслась под яростью Верховного.
– Решают мои кольца! Мои кольца – кольца жречества! И мои кольца…
Молитвенный отдел гигантской пирамиды тела жреца взорвался целым гейзером кипящего радужного сока. Липкий жёлтый сироп залил весь мостик джофурского флагмана.
– Продолжать бой. – Жестом боковой руки начальник штаба задействовал свою команду. – Вызвать Квартирмейстера Веры. Передать, пусть отошлёт кольца для получения нового жреца. Вести бой до завершения ритуала измены.