– Не разберусь никак в этой концентрации изотопов, – ворчал он. – Минералы где попало… Железопоглощающие без железа, сложные кристаллы на глубине, не позволяющей такой сложности. Дурацкие ограничения капитана Крайдайки не позволяют работать! Пусть позволит хоть сейсморазведку и глубинный радар.
Повернувшись в кресле, он уставился на Дэнни, словно ожидая поддержки.
Дэнни улыбнулась широко, до самых скул. Миндалевидные глаза весело сузились.
– Разумеется, Чарли. А что такого? Сидим в покалеченном корабле, на дне океана планеты-убийцы, десятки флотов могучих и надменных патронов дерутся за право сцапать нас, а вы хотите лишь немного повзрывать и порассылать гравилучи. Мысль что надо! Но есть идея покруче. Берём что-нибудь с надписью: «Эгей, зверюги! Ешьте нас!» и начинаем размахивать этим в небесах. Как вам?
Искоса взглянув на Дэнни, Чарли вдруг улыбнулся одной из своих редких улыбок – кривых, но широких.
– Ладно, мне не нужны мощные гравибласты. Всего несколько крошечных сейсмопроб. Ты же знаешь, что ити их даже не заметят.
Дэнни расхохоталась. Чарли хочет позвонить в планету, как в колокол, и посмотреть, что скажут сейсмоволны о её внутренностях. Крошки-взрывчики, о да! До килотонны! Иногда Чарли до того уходит в планетологию, что Дэнни это беспокоит. Но сейчас он явно забавлялся.
Чарли тоже хохотал, коротко и хрипло ухая, – белые голые стены сухого отсека гудели эхом. Он гулко хлопал по своему столу.
Усмехаясь, Дэнни сложила бумаги в папку и застегнула молнию.
– Знаете, Чарли, в нескольких градусах отсюда полно действующих вулканов. Если вам повезёт, один может сработать неподалёку.
В глазах Чарли зажглась надежда.
– Ой, вы так считаете?
– Ну да. А если ити начнут бомбить планету, желая добраться до нас, близкие попадания принесут вам тонну данных. Только бы они не начали бомбить так, что нам станет не до геофизики Китрупа. Завидую, что в этом положении вам может достаться позитив. Пока я намерена забыть о моих разочаровывающих исследованиях и сходить перекусить. Присоединитесь?
– Нет, пожалуй. Спасибо. Захватил сюда с собой. Останусь и немного поработаю.
– Ну, как хотите. Вообще вам стоит получше узнать весь корабль, а не только лабораторию и каюту.
– Я говорю с Мецем и Брукидой по видео, и мне незачем глазеть на чудо Руба Голдберга, теперь ещё и нелетающее.
– А кроме того… – съехидничала она.
Чарли ухмыльнулся.
– А кроме того, ненавижу сырость. Всё время думаю, что вам, людям, надо было возвышать собак, после того как вы наложили свои заклятья на нас, Рап’ов[3]. Дельфины славные – у меня много близких друзей среди финов. Но лишь поэтому превращать их в космонавтов!
Он покачал головой в грустной задумчивости. Чарли явно считал, что процесс возвышения на Земле шёл бы куда успешнее под руководством шимпанзе.
– Ну, вообще-то они превосходные космолётчики, – не согласилась Дэнни. – Взглянуть хотя бы на космического ковбоя, Кипиру.
– О да. А как его плющит, когда он не за штурвалом? Честное слово, Дэнни, в этом рейсе я задумался, годятся ли вообще фины для космоса. Обратили внимание, как некоторые из них ведут себя с начала передряги? Стресс их просто размазал, особенно больших стеносов Меца.
– Надо быть снисходительнее, – упрекнула его Дэнни. – Кто мог знать, что всё будет так сложно. И большинство финов справляются прекрасно. Как тогда Крайдайки увёл нас из засады у Морграна!
Чарли покачал головой.
– Не знаю. Я бы хотел в команде побольше людей и шимпов.
Дельфы отстали от шимпов в космосе на одно столетие. Дэнни знала, что и через миллион лет шимпы по этой причине будут относиться к ним покровительственно.
– Ну, раз вы остаётесь, я иду. – Дэнни забрала бумаги и тронула дактозамок двери. – Пока, Чарли.
В закрывавшуюся дверь донёсся оклик шимпа:
– Кстати, Ткаат или Сах’от могут мне позвонить. Думаю, эти наползающие плиты – палеотехнические аномалии. Небезынтересно для археологов!
Дверь закрылась, и Дэнни не ответила. Если не отзываться, потом можно притвориться незнающей. Разговаривать с Сах’отом – никогда, что бы там ни открыл Чарли!
Столько времени уже потеряно на маневры уклонения от этого самого дельфа.
Сухая зона «Броска» достаточно просторная, хотя нужна только восьми членам команды. Сто тридцать финов – при старте с Земли их было на тридцать два больше – могут находиться в сухом колесе только на арахноботах, робоходулях.
Есть секторы, которые нельзя заполнять рабочей водой или рисковать ими при скачках тяготения, как случается во время свободного полёта в центральном стволе. Некоторые материалы не выносят влагу, в мастерских машинного трюма нужна тепловая обработка при обычной силе тяжести. А людям и шимпам требуются жилые площади.
Дэнни остановилась на перекрёстке. Посмотрев в коридор, подумала, не постучаться ли во вторую дверь слева. Если Том Орли у себя, она может попросить совета – что делать с проблемой, которая с каждым днём всё обременительнее… с необычным… «вниманием» Сах’ота.
Лучше Томаса Орли никто не мог бы подсказать, как оценить поведение нечеловека. Официально он консультант по неземным технологиям, но ему явно добавили обязанности психолога в помощь доктору Мецу и доктору Баскин при оценке работы совместного дельфо-человеческого экипажа. Он понимает китообразных и должен объяснить, чего Сах’оту от неё надо.
Обычная нерешительность Дэнни снова проснулась. Тома не стоило отвлекать по многим причинам – например потому, что сейчас каждая минута его времени уходит на то, чтобы найти способ спасти их жизни. То же самое можно сказать обо всех членах команды, но опыт и репутация Тома убеждали: ему это может удасться в первую очередь.
Дэнни тяжело вздохнула. Другая причина – стеснительность. Девушке непросто идти за советом к такому прославленному мужчине, как Том Орли. А уж просить разобраться в поведении влюблённого дельфина…
Как бы Том ни был готов ей помочь, он всё равно рассмеётся или попытается сдержать смех. Дэнни понимала, что это и вправду смешно – для всех, кроме неё, объекта домогательств.
Дэнни быстро зашагала к лифту.
«Чего ради я вообще сунулась в космос? Ну да, шанс двинуть карьеру. А с личной жизнью на Земле был полный обвал. Но чего я достигла к этому дню? Обзор биологии Китрупа застрял. Над планетой кружат тысячи чудовищ, отталкивающих друг друга, чтобы спуститься и отловить меня, а одуревший дельфин лезет ко мне с предложениями, которые и Екатерину Вторую вогнали бы в краску. Конечно, это несправедливо, но кто сказал, что жизнь справедлива?»
«Бросок» строился как модификация «Охотника на Снарка» – корабля исследовательского класса. Сейчас в строю мало «Снарков». Осваивая тончайшие технологии Библиотеки, земляне научились сочетать новое со старым – древние галактические проекты и собственные технологии. Когда начинали закладывать «Снарки», эта фаза едва разворачивалась.
Корабль выглядел как огромный цилиндр с утолщёнными концами и пятью выступающими вдоль корпуса фиксаторами реальности: пять рядов по пять пирамид. В космосе они фиксируют его в защитной стасис-сфере. Сейчас они были просто опорами для повреждённого корпуса «Броска», лежавшего на боку в илистом каньоне, на дне чужого моря, под восьмьюдесятью метрами вод.
Между третьим и четвёртым кольцом фиксаторов корпус чуть вздувался, вмещая сухой сектор. Он вращался, что давало примитивную искусственную гравитацию. Люди и их клиенты уже научились создавать поля тяготения, но почти каждый земной корабль ещё был оборудован и такими центробежными колёсами. Кто-то считал это чем-то вроде отличия: землянам и их клиентам даже дружественные расы советовали быть скромнее, не подчёркивая, что три расы этого Солнца иные, чем все галакты. Эти «сироты Земли»…
Сухая зона «Броска» могла вместить до сорока человек, хотя сейчас тут было всего семеро людей и один шимп. Тут была и территория отдыха для финов, бассейны для прыжков, погружений и сексуальных игр в часы, свободные от вахты.
Но во время посадки колесо не может вращаться. Большая часть его помещений будет наклонена и недоступна, а огромный центральный отсек заполнен рабочей водой.
Дэнни взлетела на лифте по одной из спиц между сухой зоной и жёсткой осью корабля. «Позвоночник» держит внутренние пространства «Броска». Выйдя из лифта, она попала в восьмигранный проход с дверями и панелями на всех плоскостях и прошла пятьдесят метров от сухой зоны к носу, пока не добралась до шлюза центрального отсека.
В невесомости их можно было проплыть. Гравитация делала всё странно чужим.
По шлюзу вдоль стены шёл ряд прозрачных контейнеров со скафандрами и дайверским снаряжением.
Дэнни взяла в своём контейнере бикини, маску и ласты. При «нормальных» обстоятельствах она взяла бы комбинезон, маленький поясной бустер и, наверное, пару широких наручных крыльев. Потом прыгнула бы прямо туда, и влажный воздух донёс бы её куда угодно, если, конечно, следить за движением спиц вращающегося сухого колеса.
Но сейчас колесо не двигалось. А центральный отсек заполнен средой повлажнее воздуха.
Она поспешно разделась и натянула купальник. Потом постояла перед зеркалом, подгоняя бикини. Дэнни знала, что привлекательно сложена. По крайней мере так говорили все знакомые мужчины. Но она всегда находила повод для упрёков самой себе – плечи чуть шире, чем надо…
Улыбнулась зеркалу. Отражение мгновенно изменилось. Крепкие белые зубы прекрасно оттенили тёмнокарие глаза.
Тогда она насупилась. Ямочки на щеках делают её младше, а этого следует избегать. Вздохнув, она тщательно заправила чёрные волосы под резиновую шапочку.
Хватит возиться.
Проверив замки футляра с бумагами, она вошла в шлюз. Дверь защелкнулась изнутри, и шипящая солёная вода забила из отверстий в полу.
Дэнни старалась не смотреть вниз. Подтягивала крепления дыхательной маски, плотнее прижимая её к лицу. Прозрачная мембрана держала хорошо, но пропускала воздух. Она сделала несколько быстрых глубоких вдохов. Множество гибких пластинок в оправе маски будут извлекать воздух из рабочей воды, перенасыщенной кислородом. На периферии зрения мерцали экраны маленьких сонаров, созданных, чтобы компенсировать подводную глухоту человека.