Крайдайки нырнул под связку шаров и вылетел из воды. Сделав пируэт в воздухе, шумно упал на спину. Скользнул под воду и тут же встал на мощно плещущем хвосте. Тяжело дыша, он поглядывал одним глазом на Хикахи.
– Я уже подумал о том же, – сказал он. – Можно было бы оставить с ними Меца и все его записи. Сбросить с наших хвостов. За такое не жаль тридцати селёдок и анчоуса на десерт.
Он погрузился обратно в воду.
– Жалко, что такое решение аморально и непрактично.
Хикахи выглядела изумлённой – она явно старалась разгадать смысл его слов.
– Вот, смотри, – объяснил он своему лейтенанту. – Статус гражданских мог сработать, если бы нас убили или взяли в плен. Но если мы сбежим, а за нами погонятся ити?
Рот Хикахи приоткрылся – мимика, перенятая у людей.
– Конечно. Теперь ясно. Ксимини – закрытая система. Всего несколько трасс входа-выхода. Один бот не сможет доставить группу обратно к населённым планетам.
– И это значит?..
– Они будут брошены на планете, опасной для жизни, почти без медицинского оборудования. Извини, мне не хватило прозорливости…
Слегка повернувшись, она подставила левый грудной плавник. Цивилизованная версия древнего жеста покорности, вроде того, когда ученик-человек склоняет голову перед наставником.
При удаче Хикахи когда-нибудь выпадет командовать кораблём, намного крупнее, чем «Бросок». Капитан и учитель в нём радовались одновременно – её скромности и её уму.
– Хорошо, мы принимаем их идею к обсуждению. На случай, если придётся реализовывать план срочно, пусть бот стоит заправленный и готовый. Но под охраной.
Им обоим было известно, что это дурная примета – принимать меры безопасности на корабле, а не за его пределами.
Пёстрое резиновое кольцо проплыло мимо. Крайдайки ощутил желание догнать его. Так же его тянуло вжать Хикахи в угол, тереться о неё носом, пока не. Он встряхнулся.
– О дальнейших тектонических исследованиях, – сказал он. – Исключено. Джиллиан Баскин отправилась на твой остров, доставить необходимое Томасу Орли и помочь Судману изучать аборигенов. Оттуда она может захватить образцы для Чарли. Пусть довольствуется этим. Нам всем хватит работы, как только Суэсси вернётся с запасными частями.
– Суэсси уверен, что на сбитом корабле нашёл то, что надо?
– Абсолютно.
– Новый план подразумевает перемещения «Броска», а включение двигателей может нас выдать. Впрочем, выбора, похоже, нет. Я займусь планом перемещения корабля.
Крайдайки понял, что у него ничего не выходит. Оставалось лишь несколько часов до прибытия Суэсси, он говорит с Хикахи на англике… и она ведёт себя всё неприступнее и осторожнее. Неудивительно, что ни намёков, ни языка тела, ни малейшего представления, как она расценит его попытку сближения – примет или оттолкнёт.
Он ответил на тринари:
* Только сдвинем его —
Глубоко под водой
* До подбитой ракеты —
Мёртвой, ждущей
*Пока эта битва
Полыхает во тьме
* Заполняя пространство
Визгом диких кальмаров
* В это самое время
Орли, Рубящий Сети
* Там, вдали
Создал
Подмену
* Там, вдали
Правду
Раскроет
*Заманит акул —
Чтоб спасти нас *
Хикахи не сводила с него глаз. Об этой части плана она слышала впервые. Как и множество самок экипажа, Хикахи платонически обожала Томаса Орли.
«Надо было сказать поделикатнее. А ещё лучше промолчать!»
Глаза дельфы моргнули раз, второй, потом закрылись. Медленно уйдя в воду, она слабо запела сонаром.
Крайдайки позавидовал людям – у них были руки, способные обнять. Он тихо ушёл под воду рядом, чтобы коснуться её своим бутылкообразным носом.
* Не грусти о —
Сильноглазом Пилоте
* Песнь об Орли —
Споют даже киты *
Хикахи печально отозвалась:
* Я, Хикахи —
Почитаю Орли
* Почитаю капитана —
Почитаю соратников
* Сделано дело
Но по одной страдаю —
* По Джиллиан Баскин —
Милой, Жизнь Очищающей *
* По утрате её —
По скорби её тела *
Пристыженный Крайдайки почувствовал, как его окутывает тёмный саван тоски. Он тоже прикрыл глаза, и вода отозвалась эхом разделённой скорби.
Бок о бок парили они рядом, приподымаясь для вдоха и снова погружаясь.
Мысли Крайдайки были уже далеко, когда он вдруг ощутил, что Хикахи отплыла. Но потом вернулась, мягко скользнув по его боку, и нежно прикусила маленькими острыми зубами.
Почти против воли, Крайдайки понял, что возвращается тяга к жизни. Повернувшись, он испустил длинный бурлящий выдох, когда её подталкивания стали более дразнящими.
Вода начала обретать привкус счастья, и Хикахи замурлыкала знакомую песню, выросшую из древнейших сигналов праймала. Среди прочего в нём звучало и это – «Жизнь продолжается».
27Остров
Ночь тиха.
Гравитация множества малых лун Китрупа накатывает крохотные приливы на металлические скалы в сотне метров отсюда. Непрерывно дующие над океаном ветры качают деревья и шелестят листвой.
Однако после всего, что сопровождало их месяцами, тишина давит. Нет ни вездесущих звуков работающих механизмов, не смолкавших с самого старта, неумолчного жужжания и цоканья, ни редкого треска и дымных вспышек поломок.
Свист и трели дельфиньих разговоров тоже исчезли. Даже Кипиру и Сах’ота не было. После заката двое дельфинов сопровождали аборигенов Китрупа в их ночной морской охоте.
И на самом металлоострове было слишком тихо. Только немногие звуки, казалось, вечные: шум прибоя, далёкое ворчание вулкана…
Донёсся тихий томный стон, за которым раздался едва слышный, задыхающийся всхлип.
– Опять. – вздохнула Дэнни, не слишком скрываясь от Тошио.
Звуки доносились с поляны на южной оконечности острова. Третий и четвёртый из людей на острове попытались устроиться как можно дальше от деревни и тоннеля в острове. Дэнни хотелось оказаться ещё дальше.
Смех, слабый, но внятный.
– Никогда такого не слышала, – снова вздохнула Дэнни.
Тошио покраснел и подбросил хвороста в костёр. Пара с поляны заслуживала уединения.
Нужно намекнуть на это Дэнни.
– Прямо как норки! – сказала Дэнни, пытаясь придать своим словам иронию и притворную зависть. Но получилось грустно.
Вопреки своему желанию, Тошио вдруг сказал:
– Дэнни, все мы знаем, что люди – чемпионы галактики по сексу, хотя некоторые наши клиенты легко нас обгонят.
– Что ты имеешь в виду? – Дэнни взглянула на него.
Тошио поворошил костёр веткой.
Рискованное замечание. Ночь придала ему храбрости, и захотелось снять напряжение, царившее у костра.
– Э-э-э… в старой пьесе есть слова: «О, ваш дельфин и тот не похотливей»[5]. Но и до Шекспира сравнивали двух самых дружелюбных из разумных млекопитающих. Не думаю, что кто-то придумал способ замера подобных вещей, но мне часто кажется, что это некое условие достижения разумности. Само собой, это лишь предположение. Возьмём всё, что о возвышении говорят галакты…
Он говорил и говорил, постепенно уходя от желания подразнить её, и замечал, как Дэнни едва не лишилась своей обычной сдержанности, но всё же отвернулась и уставилась в темноту.
Неужели получилось? Раунд был за ним! Победа маленькая, но в игре, которую он часто боялся даже начать. В искусстве флирта Тошио почти всегда оказывался проигравшим. Отыграть хоть немного у привлекательной женщины, да ещё постарше, в неглупом разговоре, и угадав её натуру – несомненно, выигрыш.
Жестоким он себя не считал, хотя это свойственно игре. Всё, чего ему хотелось, – чтобы Дэнни Судман не считала его мальчишкой. Жаль, если это отразится на их прежних непринуждённых отношениях.
Сах’от его не особенно заботил, но юношу позабавило, что дельфин помог ему пробить оборону Дэнни. Он был почти готов пошутить снова, но Дэнни перебила его:
– Извини, Тош. С удовольствием бы дослушала, но я лучше пойду спать. Завтра тяжёлый день, отправляем глайдер Тома. Надо показать кикви Джиллиан, поэкспериментировать с этим чёртовым роботом для Чарли. Тебе тоже не мешало бы лечь.
Она взяла свой спальный мешок, чтобы устроиться на краю лагеря, ближе к охранным устройствам.
– Да, – торопливо согласился Тошио. – Через пару минут, Дэнни. Спокойной ночи. Приятных снов.
Она молчала, сидя спиной к затухающему костру. Тошио не видел, спит ли она.
«Вот бы людям пси-качества получше, – думал он. – Говорят, у телепатии свои недостатки, но было бы здорово иногда знать, что происходит в голове у другого… Меньше тревоги. Знай я, о чём она думает, даже если бы она просто думала, что я лишь болтливый подросток».
Он посмотрел на небо. Между клубящимися облаками виднелись звёзды.
В двух местах мерцали крохотные туманности, которых раньше не было, – следы продолжавшейся битвы. Маленькие лже-скопления переливались всеми видимыми и невидимыми цветами спектра.
Тошио набрал пригоршню металлосиликатной пыли и медленно высыпал её на угли. Падавшие чешуйки металла подмигивали ему, как раскалённые конфетти или мерцавшие звёзды.
Отряхнув ладони, юноша повернулся и забрался в спальник. Закрыв глаза, он лежал, не желая ни видеть звёзды, ни разбирать лучшее и худшее в своём поведении.
Вместо этого он слушал ночной ветер и волны. Ритмичные, успокаивающие, словно колыбельная, словно море его родины.
Теперь лишь однажды с южного края поляны донеслись вздохи и тихий смех. Это были звуки полного счастья, пробудившие в нём горькое желание.