– Извести капитана, – сказал Игнасио Мец. Маска усилила речь в бурлящей воде. Пузырьки взлетали от его редких седых волос.
– Крайдайки предупреждали, что если мы попробуем уйти от галактов, так и будет. Остаётся надеяться, что он поведёт себя благоразумно теперь, когда не скрыться.
Раскрытая и диагонально закрытая пасть Таккаты-Джима означала энергичное согласие.
– Да, доктор Мецссс. Даже Крайдайки придётся согласиться, что вы были правы. Нас припёрли к стенке, и у капитана нет другого выбора, как слушать вассс.
Мец благодарно кивнул.
– Что с командой Хикахи? С ними связались?
– Приказал им возвращаться. Даже работающие сани – слишком крупный риссск. Если ити вышли на орбиту, у них наверняка есть детекторы.
– Инопланетники, – с профессиональным автоматизмом поправил Мец. – «Ити» – не совсем корректный термин.
Такката-Джим остался бесстрастен. Когда капитан не на вахте, за корабль и команду отвечает он. Человек обращается с ним, как с детёнышем, едва отпустившим сосок. Такката-Джим очень старался, чтобы Мец этого не замечал.
– Спасибо, доктор Мец.
– Группе Хикахи нельзя было оставлять корабль. Тома Орли предупреждали, что подобное возможно. Мальчик Тошио… вся команда финов… так долго нет связи… Ужасно, если с ними что-то случилось!
Человек, похоже, думал, что будет ужасно, если член экипажа «Броска» погибнет не под его присмотром. Там, где он не сможет проанализировать его поведение для своих бихевиористских и генетических теорий.
– Крайдайки следовало послушаться вассс, сэр, – повторил он. – Вы всегда знаете, что сказать.
Если человек и разглядел за почтительной маской Таккаты-Джима язвительность, то не показал этого.
– Рад слышать, Такката-Джим. Знаю, у вас полно дел, так что я найду Крайдайки и сообщу ему, что преследователи нагнали нас на Китрупе.
Такката-Джим признательно кивнул, встав на хвост.
– Буду вам обязан, доктор Мецссс.
Мец хлопнул лейтенанта по шершавому боку, слово подбадривая. Такката-Джим выдержал этот покровительственный жест со всем возможным терпением и посмотрел вслед уплывавшему.
Сфера, заполненная жидкостью, чуть выступавшая на носу корабля-цилиндра, – это мостик. Его иллюминаторы смотрели на смутные очертания океанских гор, бугрившихся отложений и медленно скользивших морских тварей.
За сетчатыми перегородками горят точечные светильники над рабочими отсеками команды. Почти все они в безмолвной тьме, и только самые умелые специалисты работают, быстро и беззвучно. Кроме бульканья и посвистывания оксигенированной воды из рециклера, слышны редкие щелчки сонаров и короткие замечания операторов.
«Всё же Крайдайки отлично вытренировал группу управления, – подумал Такката-Джим. – Прекрасно работающий механизм. Разумеется, дельфины не так устойчивы, как человек. Никогда не угадаешь, что выведет неофина из строя, – моргнуть не успеешь, а он уже в разносе. Группа управления работает, как полагается, но насколько их хватит? Если они проглядят хоть одну радиационную или пси-утечку, ити сцапают нас быстрее, чем косатка спящего тюленя».
Такката-Джим подумал с досадой, что группе поиска сейчас проще, чем их соратникам на корабле. Дурак Мец – чего о них тревожиться? Небось резвятся себе!
Такката-Джим попытался припомнить, как плывёт в океане без экзоскелета, как дышит настоящим воздухом. А нырнуть так глубоко, как могут лишь стеносы, туда, где ротастые, хитрые, любящие берег турсиопы попадаются реже, чем дюгони…
– Акки, – окликнул он гардемарина-оператора электронного детектора, юного фина с Калафии, – был ответ от Хикахи? Она подтвердила возвращение?
Колонист, некрупный турсиоп серовато-жёлтого окраса, ответил не сразу. Акки только привыкал дышать и говорить в рабочей воде. Надо было пользоваться довольно странным диалектом подводного англика.
– Прощщение, помощник капитана, ответа не было. Монопульссс проверен, все каналы. Пуссто.
Такката-Джим с досадой дёрнул головой. Хикахи могла счесть рискованным даже ответ по монопульсу. Но без подтверждения придётся взваливать на себя скверное решение.
– Ссс-сэр? – Акки пригнул голову и подогнул хвост, приняв позу уважения.
– Ссс-слушаю!
– Не повторить ли сссобщение? Они могли пропустить его пессс… первый рассс.
Все калафианские дельфины гордились своим отличным англиком. Похоже, ему было стыдно говорить такими простыми фразами.
Однако помощника это устраивало. Если и есть слово на англике, точно переводящееся на тринари, это «умник». Такката-Джиму гардемарины-умники ни к чему.
– Нет, комм-оператор. У нас есть приказ. Если капитану понадобится повтор, когда он будет на мостике, ему и командовать. Пока вернись на пост.
– Хиссс… э-ээ, ессть, ссэр… – Молодой дельфин кувырком назад вернулся к своему передатчику, где можно дышать под куполом, а не качать через себя воду, словно рыба. Можно и говорить, как нормальному, пока ждёшь ответа от самого близкого друга, человека-гардемарина, из бездны огромного, чужого и враждебного океана.
Такката-Джиму хотелось, чтоб капитан явился побыстрее. Командная рубка давила теснотой и безжизненностью. Конец вахты был особенно утомителен, если подолгу дышать булькающей, сатурированной рабочей водой. Казалось, в ней не хватает кислорода. Добавочные жабролёгкие ломило от подавляемого инстинкта «всплыть-вдохнуть», а от таблеток, помогавших кишечнику усваивать кислород из воды, у него вечно начиналась изжога.
Вдалеке он заметил Игнасио Меца. Седой учёный закрепился у переборки, головой в коммуникационном клапане для связи с Крайдайки. Когда поговорит, скорее всего захочет покрутиться тут. Что за человек? Вечно рядом, вечно следит… Ощущение, будто он тебя постоянно проверяет.
«Без человека-союзника нельзя», – напомнил себе Такката-Джим. «Бросок» под командованием финов, но экипаж лучше подчиняется офицеру, которому доверяет раса патронов. Крайдайки – с Томом Орли, Хикахи – с Джиллиан Баскин. Брукида всегда с человеком-напарником, инженером Суэсси.
Мец будет человеком Таккаты-Джима. Удачно, что им так легко манипулировать.
С дисплеев лились сообщения о космическом бое. Похоже, он превращался в настоящую битву за планету. Не меньше пяти крупных флотов.
Такката-Джим с трудом переборол порыв развернуться и рвануть кого-нибудь зубами, хлестнуть плавниками. Подраться хотелось жутко – с реальным противником! Осязаемым врагом, а не с наплывающим ужасом.
Недели полёта, и вот «Бросок» в капкане. Найдут ли Крайдайки с Орли новый трюк, чтобы вырваться и на этот раз?
Вдруг не найдут? Или куда хуже – придумают безумную кальмарью схему, с которой всем конец? Ему-то что делать?
Такката-Джим прокручивал в мозгу эту проблему, пока дожидался капитана, чтобы сдать ему вахту и уплыть прочь.
4Крайдайки
Первый полноценный сон за столько недель. Естественно, его не могли не поднять.
Отдыхать в невесомости Крайдайки привык, паря в воздухе, насыщенном водой. Но при маскировке антигравы отключались, и единственным выходом для финов был сон в жидкости.
Всю эту неделю он пытался отдыхать, дыша рабочей водой. Результатом стали изматывающие кошмары, где он погибал от удушья. Маканай, судовой врач, посоветовала сон древних дельфинов, в дрейфе по поверхности бассейна.
Крайдайки решил испытать способ, предложенный Маканай. Он замерил, насколько велик слой воздуха до потолка капитанской каюты. Затем трижды протестировал работу сигнализаторов уровня кислорода. И лишь тогда выскользнул из экзоскелета, отключил освещение, всплыл и избавился от рабочей воды в жабролёгких.
И наступило облегчение. Однако сперва он лежал на поверхности, между водой и воздухом. Мысли путались, а кожа зудела без датчиков экзоскелета. Он знал, что это фантомный зуд. Люди докосмических времён, в примитивных и невротизированных сообществах, обнажившись, наверняка чувствовали то же.
Бедный хомо сапиенс! История человечества обильна страданиями тех нелепых тысячелетий взросления до дня Контакта, когда они в своём невежестве были ещё и отъединены от союза Галактик.
«Дельфины, – размышлял Крайдайки, – тогда блаженствовали, танцуя в своём уголке Сна Великого Кита. А когда человек наконец созрел и начал возвышать достойных животных Земли для союза с собой, дельфины, дружественный вид, легко перешли из одного почётного статуса в другой».
«Конечно, и у нас есть трудности, – одёрнул он себя. – Вот сейчас ужасно хочется почесать вокруг разъёма подключения усилителя, но без манипуляторов экзоскелета об этом нечего и думать».
Скользя по воде, посреди тьмы, капитан дожидался сна. Почти отдых, крошечные волны омывают гладкую кожу глазниц. Естественно, дышать натуральным воздухом куда приятнее, чем рабочей водой.
Но он не мог избавиться от смутного опасения… утонуть… Будто погружение во что-то, кроме рабочей воды, может ему повредить. Будто миллионы дельфинов спали так всю свою жизнь.
Мешала и привычка звездолётчика постоянно смотреть вверх. Балка потолка оказалась в нескольких дюймах от его спинного плавника. Даже при закрытых глазах сонар сигналил о преграде. Он не мог спать, не посылая эхолокационные сигналы, как шимпанзе не может спать и не чесаться.
Крайдайки фыркнул. «Выброситься на берег!» Среда корабля стала источником бессонницы! Мощно выдохнув, он начал считать пощёлкивания сонара. Начав с теноровых ритмов, медленно построил фугу, добавляя глубинные части снопесни.
Переливы эхо, посланные лобными резонаторами, наполняли каюту. Сигналы наплывали друг на друга, сплетаясь в нежные трели и глубокие басовые подголоски. Выстраивалась сонарная модель каюты, образ другого пространства. Капитан знал, что верно подобранная мелодия может создать иллюзию исчезнувших стен.
Намеренно отойдя от строгих размеров кининка, Крайдайки погрузился в надёжный Сон Великого Кита.
* Сплетенья