Двумя часами позже, когда Ханнес впервые улёгся поспать в своей «сухой» каюте, временный интерком у его матраса пискнул.
«Только никаких дурных новостей…» Он вздохнул.
Лёжа в темноте, прикрывая одной рукой глаза, другой тронул интерком.
– Что? – попросту спросил он.
Это был Лакки Каа, молодой техник-электронщик и младший пилот.
– Сэр! Тшут говорит, что вам надо с-срочно прийти! Это корабль!
Суэсси перекатился на локоть.
– «Бросок»?
– Д-дда! Линия только что включилась! Они хотят срочно поговорить с Хикахи!
Руки Суэсси обессилели. Он рухнул обратно и застонал. «О-о, дивный новый день! Сейчас её не достанет ни один сонар!»
«Временами я жалею, что не болтаю по-дельфиньи, как Том Орли. Тринари мог бы вполне иронично и нецензурно выразить моё мнение о работе механизмов вселенной».
62Изгнанные
Катер мягко скользнул через ворота в сумрачную синеву китрупского океана.
– Вы поступаете неверно, – сказал Игнасио Мец, когда диафрагма закрылась за ними. Вместо поворота к западу судно взяло курс вверх.
– Просто небольшой маневр, доктор Мец, – успокоил его Такката-Джим. – Сника-джо, передай на «Бросок», что я регулирую размещение балласта.
Дельфин у пульта второго пилота начал высвистывать что-то своему корабельному коллеге. Сонар немедленно отозвался сердитым кваканьем. На «Броске» тоже заметили смену курса.
Кресло Меца помещалось выше и дальше кресла Таккаты-Джима. Рабочая вода была ему по пояс.
– Что вы делаете? – спросил он.
– Прос-с-сто привыкаю к управлению…
– Эй, осторожнее! Вы же идёте прямо на детекторные буи!
Мец в изумлении смотрел, как катер мчится к команде финов, снимавших гидрофонные устройства. Работавшие метнулись в стороны, пронзительно ругаясь вслед катеру, врезавшемуся в ещё не закреплённые буи. Металлические осколки застучали по носу, осыпаясь в глубину.
Сонар затрещал. Доктор Мец покраснел. Воспитанные фины таких слов не говорят. Такката-Джим не обратил внимания. Он спокойно развернул маленькое судно и чинно повёл его к востоку, к отведённому им острову. Катер скользнул в глубь узкого каньона, оставляя позади залитую солнцем подводную долину и «Бросок» рядом с ней.
– Скажите им, ч-что это случайность, – приказал Такката-Джим второму пилоту. – Балласт был смещён, но сейчас у нас всё под контролем. Следуем на погружении к острову, как приказано.
– Случайность, как же, дядину тебе мошонку с волоснёй!
Откуда-то сзади раздался насмешливый хохот.
– Знаете, а ведь я вычислил, что вы не отбудете, не уничтожив уличающие свидетельства, Такката-Джим.
Доктор Мец забарахтался в ремнях безопасности, пытаясь обернуться. Вгляделся.
– Чарльз Дарт! Что вы там делаете?
Скорчившись на полке шкафчика для оборудования – теперь его дверца была распахнута, – ему ухмылялся шимпанзе в скафандре.
– Ну, осуществляю небольшую инициативу, доктор Мец. Сейчас будьте внимательны и отметьте это в своих записях. Хочу, чтобы мне это было зачтено как заслуга. – Он снова пронзительно хихикнул; динамик скафандра усилил звук.
Такката-Джим крутнулся на своей платформе и секунду разглядывал шимпа. Фыркнул и вернулся к управлению.
Чарли явно собирался с духом, чтобы спуститься из шкафчика в воду, пусть даже скафандр полностью защищал от неё. Потом плюхнулся по самую горловину шлема.
– Но как же… – начал было Мец.
Чарли вытянул из шкафчика здоровенный водонепроницаемый мешок и опустил на человеческое кресло рядом с Мецем.
– Я воспользовался дедуктивным методом, – сказал он, взбираясь следом. – Просчитал, что ребята Джиллиан будут заняты поведением нескольких обозлённых стеносов. Итак, подумал я, почему бы не забраться в катер путём, который они даже не подумают отслеживать?
Глаза Меца выкатились.
– Рукав! Вы пробрались через запломбированные сервисные ходы, которые используют земные строители, нашли панели доступа в катер под ходовыми установками…
– Точняк! – Чарли просто светился, пристёгиваясь к креслу.
– Вам наверняка пришлось снять несколько панелей в стене рукава с помощью ключа. Ни один дельф не сделает такого в замкнутом пространстве, потому они даже не подумали…
– Верно, не подумали.
Мец оглядел Чарли.
– А ведь вы были совсем рядом с маневровыми двигателями. И как вы не испеклись?
– Н-ну… Дозиметр скафандра показывал от сырого с кровью до умеренной прожарки. – Чарли издевательски подул на пальцы.
Мец усмехнулся.
– Непременно отмечу это свидетельство редкой изобретательности, доктор Дарт. И добро пожаловать на борт. Я вообще-то буду крайне занят, осматривая кикви, так что мне не до вашего робота. Можете целиком им распоряжаться.
Дарт с энтузиазмом закивал:
– Я тут именно за этим.
– Превосходно. Может быть, заодно сыграем несколько партий в шахматы.
– Буду рад.
Они сидели и смотрели на донные хребты, проплывавшие мимо. Каждые несколько минут посматривали друг на друга и начинали хохотать. Стеносы молчали.
– А что в мешке? – Мец показал на огромный рюкзак, лежавший на коленях Дарта.
Чарли пожал плечами:
– Личные вещи, инструменты. Самые скудные, крохотные, спартанские пожитки…
Мец покивал и снова откинулся на спинку. А ведь неплохо, что с ними шимпанзе. Дельфины, конечно, славные ребята. Но старейшая из клиентских рас человека всегда огорчала его как собеседник. И в шахматы они играют хуже некуда.
Часом позже Мец припомнил первую фразу Чарли после его появления на борту. Что имел в виду шимп, обвиняя Такката-Джима в уничтожении улик? Очень странные слова.
Он задал этот вопрос шимпу.
– А вы спросите лейтенанта, – предложил Чарли. – Ему, похоже, ясно, что я имел в виду. Мы не в тех отношениях, чтобы беседовать, – проворчал он.
Мец согласно кивнул.
– Обязательно спрошу. Как только мы высадимся на остров.
63Том Орли
Между путаных теней травяного покрова он осторожно пробирался от просвета к просвету. Маска помогала ему надолго растягивать глубокие вдохи, особенно когда он подобрался ближе к острову и был вынужден искать окно на берег.
Наконец Том выполз на сушу, как раз когда оранжевое солнце Ксимини садилось на западе в густые тучи. Длинный китрупский день ещё не кончался, но ему уже не хватало тепла прямых солнечных лучей. Дрожа от сырого холода, Том протискивался в дыру среди слоя водорослей у каменистого берега. На четвереньках он подполз к выступу в нескольких метрах над водой и утомлённо присел на нём, спиной к шершавому базальту. Затем стянул дыхательную маску на шею.
Остров словно медленно раскачивался под ним, как пробка, брошенная в воду. Долго придётся привыкать к твёрдой земле – как раз столько, с иронией понял он, чтобы закончить то, что нужно сделать здесь и снова нырнуть.
Он стёр с плеч зелёную слизь и опять задрожал в холодном тумане.
Голод. И это тоже. Но, по крайней мере, он заставляет забыть о сырости и ознобе.
Том подумал было достать последний брикет, но решил подождать. До всего, что можно есть, не меньше тысячи километров, разве что в подбитом корабле найдётся еда.
Дым ещё курился там, где рухнул маленький корабль ити, прямо за отрогом горы. Тонкая струйка поднималась выше оплавленных языков лавы у самого края жерла. Время от времени Тому слышалось гулкое ворчание.
«Ну что, пора».
Подобрав под себя ноги, он оттолкнулся от камня.
Мир вокруг закачался. Однако его приятно удивило, что можно стоять без особых проблем.
«Джилл, кажется, был права, – подумал он. – У меня явно есть ресурсы, которых я раньше не касался».
Повернув направо, Том сделал шаг и едва не упал. Устояв, снова поскользнулся на каменном склоне, от души благодаря свои перепончатые перчатки, когда пришлось карабкаться по острым камням, иззубренным, как кремневые ножи. Шаг, второй, и вот он у источника дыма.
Одолев небольшой подъём, увидел сбитый корабль.
Катер разорвало на три части.
Корма затонула, виднелся лишь край, торчавший на мели из массы обгорелых водорослей. Том сверился с дозиметром на краю маски. Несколько дней такое излучение он сможет выдержать – если понадобится.
Нос раскололся по продольной оси, рассыпав содержимое кабины по каменистой косе. Оборванные жгуты проводов свисали по металлическим переборкам, вырванным и перекрученным, словно детские тянучки.
«Вроде несложно, – подумал Том. – Просто спущусь и обследую чёртову штуку. Не торопясь». Он собрался захватить игольник, но решил, что лучше не занимать обе руки, на случай, если сорвётся.
Уцелело немногое.
Том поворошил мелкие обломки, узнавая фрагменты частей механизмов. Но ничто не связано с тем, что он хотел узнать. Еды тоже не было.
Всюду валялись крупные смятые куски металла. Подойдя к одному, на взгляд остывшему, Том попытался его поднять. Он был слишком тяжёл, даже чтобы сдвинуть на несколько дюймов, и его пришлось бросить.
Том постоял, упёршись ладонями в колени и тяжело дыша.
Несколькими метрами дальше была большая куча плавника. Он подошёл и вытянул несколько толстых высохших обломков. Крепкие, но слишком гибкие, чтобы использовать их как рычаги.
Том поскрёб свою щетину и задумался. Взглянул на море, до горизонта покрытое мерзкими слизистыми стеблями. Наконец он принялся стаскивать водоросли в две кучи.
Когда стемнело, Том уселся подле костра из плавника, сплетая стебли покрепче в две широкие плоские лопасти, вроде теннисных ракеток с петлями на одной стороне. Уверенности, что они станут работать как надо, не было, но завтра он это узнает.
Он тихо напевал на тринари, стараясь заглушить чувство голода. Пересвист детской песенки отражался тихим эхом от ближних утёсов.
* Руки и огонь
Руки и огонь!
* С ними выше,
Небо тронь!