Большая часть усталости Акки была порождена невольным ужасом, вселяемым этим криком. Что за дьявол преследовал его?
Немного позже он подумал, что слышал вдалеке другой крик. Он походил на поисковый призыв турсиоп. Но ему могло просто показаться. Что бы ни происходило на «Броске», они не могли выделить кого-то для его розыска. Даже если они сделали это, кто мог найти его в бескрайнем океане?
Акки сослужил «Броску» службу – отвлёк на себя чудовище Кта-Джона, увёл оттуда, где тот мог причинить больше зла.
«Надеюсь, Джиллиан и Хикахи уже вернулись и приводят всё в порядок, – подумал он. – Даже уверен».
Он тихо дышал в тени скальной расщелины. Конечно, Кта-Джон знал, где он. Дело было лишь в том, как скоро ему наскучит охота и он придёт забрать добычу.
«Я кончаюсь, – подумал Акки. – Я должен закончить всё, пока есть шанс выиграть хоть что-то – даже если это лишь честь самому выбрать время собственной смерти».
Он проверил заряд батарей экзоскелета. Хватало только на два приличных выстрела из резака. Их надо сделать на очень короткой дистанции, а у Кта-Джона, без сомнения, оружие почти с полным зарядом.
Манипуляторами Акки поставил шланг обратно на дыхало. Кислорода оставалось на десять минут. Более чем достаточно.
Вопль донёсся опять, жуткий и злорадный.
«Ладно, тварь». Он стиснул челюсти, чтобы унять дрожь.
«Слегка притормози. Вот и я».
74Кипиру
Кипиру мчался к северо-востоку, на звуки боя, которые он слышал всю ночь. Он плыл поверху, быстро и мощно, прыгая и ныряя. Бремя экзоскелета он клял всеми известными ему словами, но сбросить его было немыслимо.
Он клял и свою чёртову везучесть. Сани, его и Моки, были разряжены до конца, бесполезны, их пришлось оставить.
Когда он вошёл в путаницу крохотных островов, в первый раз явно услышал охотничий клич.
До сих пор он говорил себе, что работает воображение, или расстояние и странные отражения в водной среде играют с ним шутки, донося то, чего быть не может.
Пронзительный крик вырвался наружу, отразившись от металлических склонов. Кипиру извернулся: на мгновение показалось, что стая преследователей окружила его самого.
Затем раздался другой звук, отважный и очень смутный раскат далёкого тринари. Кипиру повёл челюстью, выбрал направление и помчался туда изо всех сил.
Мощно сокращающиеся мышцы несли его сквозь лабиринт, когда пронзительное жужжание предупредило, что ДУ почти пуст. Выругавшись, он сорвал тупую штуку и снова помчался верхом, вдыхая и выдыхая на каждом несущем взлёте.
Влетев в узкое сплетение каналов, озадаченно завертелся.
Куда теперь? Он крутился, пока охотничий клич не раздался снова. Затем донёсся жуткий хруст. Он слышал визг ярости и боли, мягкое гудение сработавшего экзоскелета, Ещё один далёкий зов тринари, и ответ – знобящий визг и снова хруст.
Кипиру рванулся. Это не может быть далеко! Он мчался, не щадя оставшихся сил, потому что оттуда нёсся последний крик мучительной отваги.
* Во славу
Калаф… *
Голос потонул в диком ликующем вое. Затем – тишина.
Кипиру понадобилось пять минут отчаянного метания по узким проходам, чтобы найти место схватки. Вкус воды в спокойном проливе, куда он ворвался, сказал ему, что уже поздно.
Он быстро свернул в узкую долину между тремя металлоостровами. Медные пряди водорослей плыли поверху. Розовое пятно ширилось в центре, вытягивая багровые пряди по доминирующим течениям. Посередине, опутанное изломанным экзоскелетом, брюхом вверх плыло тело юного фина, amicus, местами уже прокушенное, забавы ради, челюстями громадного дельфина.
Гигантский дельфин? Как же он мог за всё то время, что они летели с Земли, не заметить? Кипиру судорожно возвратил на место свежее ДУ своего экзо и глотал воздух, следя за убийцей и слушая его.
«Смотри на тёмный окрас, – говорил он себе. – Смотри на короткую челюсть, огромные зубы, короткий, заострённый спинной плавник. Слушай его!»
Кта-Джон одобрительно взрыкивал, отрывая кусок от бока Акки. Гигант вроде не замечал длинного ожога на левом боку и раны, медленно расползавшейся от того места, куда пришёлся последний отчаянный удар Акки. Кипиру знал, что монстр чует его. Кта-Джон лениво сглотнул, затем всплыл, чтобы вдохнуть. Поднимаясь, он посмотрел прямо в глаза Кипиру.
– Ну что, пилот? – счастливо проурчал он.
Кипиру заговорил на англике, хотя ДУ глушил слова.
– Я имею дело с одним чудовищем, Кта-Джон, но твоя деэволюция марает всю нашу расу.
Насмешка Кта-Джона прозвучала серией пронзительных щелчков.
– Тебе кажется, что я скатился назад, как этот жалкий стеносс Моки? Да, пилот?
Кипиру смог лишь кивнуть, не в состоянии сказать, чем, по его мнению, стал боцман.
– Разве может деградировавший фин так же хорошо говорить на англике, как я? – издевался Кта-Джон. – Или так пользоватьсся логикой? Может ли деэволюционировавший турсиопс, или даже чистокровный стеноссс, преследовать добычу, дышащую воздухом, с такой целеустремлённостью… и нассслаждением? Ты прав – кризис последних дней позволил чему-то во мне вырватьссся на волю. Но можешь ли ты слушать меня и с чистой совестью назвать меня деэволюционировавшим дельфином?
Кипиру смотрел на багровую пену вокруг обрубленной морды с могучими челюстями. Труп Акки медленно уплывал следом за отливом.
– Я знаю, что ты такое, Кта-Джон. – Кипиру перешёл на тринари.
* Кипит ледяная вода
От криков твоих
* Голод с кровавой пастью
Царит в снах твоих
* Гарпуны пронзают
Китов
* Сети Ики
Ловят нас
* Но лишь тебя одного
Мы боимся в ночи —
Орка —
дельфин-убийца *
Кта-Джон удовлетворённо щёлкнул челюстями, словно принимая восхваление. Поднявшись для вдоха, он снова нырнул, ухмыляясь, несколькими метрами ближе к Кипиру.
– Я уссснал правду недавно: я один из прославленных экспериментов нашего обожаемого человеко-патрона Игнасио Меца. Э-т-тот дурак совершил одну великую вещь, несмотря на свою глупоссть. Некоторые из внесённых им в списки «Броска» точно деэволюционировали или ссспятили. Но я – удача…
– Ты – беда! – ДУ не позволяло Кипиру выразиться жёстче.
Кта-Джон подплыл ещё ближе, заставив Кипиру невольно попятиться. Гигант снова остановился; удовлетворённое пощёлкивание донеслось из лобной пазухи.
– Это я-то, пилот? Как можешь ты, простой рыбоед, понять превзошедших тебя? Ты считаешь себя достойным судить тех, чьи предки опережали тебя на вершине пищевой цепочки океана? Кто был судьями моря для всссего твоего рода?
Кипиру едва слушал, напряженно сознавая, как сокращается расстояние между ним и чудовищем.
– Ты слишком заносчив. В т-т-тебе лишь обрывки генов от…
– Я – орка! – взвизгнул Кта-Джон. Вопль отозвался эхом мощной струи пузырей. – Совершенное тело – ничто! Всё решают мозг и кровь! Слушай меня и посмей только отрицать то, что я есть!
Челюсти Кта-Джона хлопнули, словно выстрел. Охотничий клич разнёсся вокруг, и Кипиру, оказавшийся прямо в его фокусе, ощутил, как вскипел древний инстинкт, желание свернуться в клубок, спрятаться или умереть.
Кипиру противился. Он заставил себя принять вызывающую позу и прокричать слова вызова:
– Ты выродок, Кта-Джон! Хуже того, ты мутант без потомства! Подсадки Меца не сработали. Думаешь, истинный орка сделал бы то, что сделал ты? На Земле они порой охотятся на неподнятых дельфинов, но никогда, если сыты! Ни одна косатка не убивает, чтоб насытить злобу!
Испражнившись, Кипиру толкнул помёт плавниками в сторону гиганта.
– Ты – провалившийся эксперимент, Кта-Джон! Говоришь, что ещё логичен, но теперь у тебя нет дома! А когда мой рапорт попадёт на Землю, твою геноплазму выплеснут в сточную канаву! Твоя линия закончится так, как кончают все монстры.
Глаза Кта-Джона замерцали. Окатив Кипиру импульсом сонара, он словно запомнил каждую складку намеченной жертвы.
– С чего ты решил, что с-с-сможешь отрапортовать?.. – прошипел он.
Кипиру ухмыльнулся открытой пастью.
– Да просто по факту, что ты увечный и безумный монстр, чьё куцее рыло не пробьёт и листа картона, чья мужская плоть удовлетворяет лишь сток бассейна, выбрызгивая одну тухлую воду…
Гигант завизжал снова, теперь уже в ярости. Когда Кта-Джон бросился, Кипиру извернулся и скользнул в боковой проток, мчась на полфута от могучих челюстей.
Продираясь сквозь толщу водорослей, Кипиру поздравлял себя с успехом. Раздразнить Кта-Джона до персональной вендетты означало заставить его забыть об экзоскелете… и лазерном ружье. Сейчас Кта-Джон явно хотел лишь убить Кипиру так, как он прикончил Акки.
Кипиру летел на корпус впереди мутанта.
«Всё идёт как надо», – думал он, несясь мимо сверкающих металлом горных склонов. Но оторваться от преследователя было нелегко. Яростные челюсти заставляли задуматься, верна ли избранная стратегия. Погоня длилась, пока не сгустились сумерки. Солнце уже село, а они ещё мчались.
Во тьме всё стало поединком умов и сонаров.
Ночные обитатели архипелага в ужасе разбегались кто куда от двух стремительных инородных чудовищ, метавшихся назад и вперёд по островным протокам, бросавшихся и уворачивавшихся в бурлящих облаках пузырей. Проносясь, они обдавали глубины и мели сложными, путаными потоками звука – причудливыми образами и живыми иллюзиями эхо. Местная живность, даже самая крупная, уносилась прочь, уступая место воюющим чужакам.
Жуткая игра образов и теней, обманов и внезапных атак.
Кипиру выскользнул из узкого щелистого канала и вслушался. Почти час прошёл, как он слышал охотничий крик, но это не значило, что Кта-Джон молчал. Кипиру сложил ментальную карту ближнего дна из долетавших до него отражений и теперь знал, что некоторые из них были очень искусными конструктами. Гигант находил