ся неподалёку, используя свои невероятно даровитые звукоорганы, чтобы вставить и наложить покров лжи на эхо здешних мест.
Кипиру хотелось бы видеть самому. Но полуночные облака залили всё тьмой. Дно освещали только фосфоресцирующие растения.
Он всплыл для вдоха и оглядел призрачные, серебрящиеся низы облаков. Угрюмая мрачная морось поблёскивала на бугрящихся металлохолмах, ветер покачивал и звенел растительностью.
Сделав семь вдохов, Кипиру погрузился вновь. Там, глубоко внизу, произойдёт битва.
Фантомы плыли по открытым каналам. Ложные эхо рисовали проход на север, в направлении, куда Кипиру старался увести погоню, но после тщательного изучения он понял, что это иллюзия.
Ещё один ложный проход уже одурачил его, пока в последний миг он не догадался свернуть, но слишком поздно, чтобы не врезаться в заросший водорослями склон металлохолма. Оглушённый, он отчаянно выпутывался из стеблей и едва успел избежать удара. Огромная морда Кта-Джона промазала буквально на дюймы. Ускользавшего Кипиру настиг жалящий разряд лазерного ружья. В его левом боку он оставил глубокий ожог, дьявольски болезненный. Только лучшая маневренность позволила ему спастись в этот раз, найти убежище и уплыть на волнах боли.
Он мог бы обойти псевдоорку, но время работало против него. Кта-Джон безраздельно отдался ритуалу охоты и оставил все иные мысли. Он не собирался возвращаться в цивилизацию. Всё, что ему было нужно, – не дать Кипиру отослать сообщение и доверить Игнасио Мецу защиту его права на потомство там, на Земле.
Однако на Кипиру лежала ответственность. Да и «Бросок» не станет его дожидаться, если будет шанс улететь.
«И всё же, – подумал он. – Достаточно ли усердно я пытаюсь спастись?»
Нахмурившись, Кипиру потряс головой. Два часа назад он был почти уверен, что потерял Кта-Джона. Вместо того, чтобы обеспечить отступление, повернул обратно, по странному логическому обоснованию, которого сейчас не мог вспомнить, пока не наткнулся вновь на след- запах. Враг тоже его учуял. Секунды спустя раздался охотничий вопль, и мутант погнался за ним.
«Зачем я это сделал?»
На миг забрезжила мысль… о правде. Но Кипиру отбросил её: Кта-Джон догонял. Он едва заметил наплыв адреналина, заглушивший боль ссадин и ожогов.
Иллюзии рассеялись, как нестойкий туман, превратившись в щелчки и шорохи. В водовороте мощных гребков гигант вошёл в проход ниже убежища Кипиру. Кта-Джон всплыл, показал белое пятнистое брюхо, затем нырнул и проплыл мимо ниши Кипиру, посылая перед собой импульсы сонара.
Подождав, когда монстр проплывёт мимо, Кипиру сам всплыл за воздухом. Он тихо продулся пять раз, потом ушёл вглубь, не шевельнув плавником.
Чудовище было метрах в пяти от него. Кипиру не издал ни звука, пока Кта-Джон снова всплывал и продувался. Но когда стенос погружался, Кипиру выпустил короткую очередь щелчков так, чтобы они отразились от двух металлоостровов на другом берегу пролива.
Полуорка мгновенно развернулся и бросился влево от Кипиру, проскочив прямо под ним в погоне за муляжом.
Кипиру вылетел, как ныряющий снаряд, носом вперёд, прямо во врага.
Невероятное чутьё убийцы сработало, хотя Кипиру был беспримерно тих. Кта-Джон расслышал что-то позади, крутнулся волчком, словно дервиш, и встал в воде боком к Кипиру.
Угол вдруг оказался негодным для тарана или укуса. Прямо перед ним выросли лазерное ружьё и исполинские челюсти. Откатиться и бежать – значит получить молнию в упор!
Память Кипиру озарилась внезапной вспышкой. Вспомнился инструктор тактики в академии, читавший лекцию о преимуществе внезапности.
«…это уникальное оружие в нашем арсенале, арсенале разумных земнорождённых, которое другие не могут воспроизвести.»
Кипиру поднажал, выскочив прямо на Кта-Джона, брюхо в брюхо с изумлённой тварью. Тот ухмылялся.
*Кто же откажет
Настойчивому кавалеру
*Танец наш! *
Моторы его экзоскелета взвыли, и все три манипулятора вцепились в «руки» Кта-Джона, намертво заблокировав их в гнёздах.
Потрясённый экс-боцман яростно взвизгнул и лязгнул челюстями, но не смог перегнуться и достать Кипиру. Он пытался хлестнуть его массивными плавниками, но хвост Кипиру бил вперёд и назад в точном соответствии с ударами врага.
Кипиру ощутил, что у него начинается эрекция и взбодрил её. В подростковых эротических играх молодых самцов-дельфинов тот, кто одолевал, принимал мужскую роль. Он воткнулся в Кта-Джона, вызвав рёв яростного бессилия.
Гигант бился и изворачивался. Дёргаясь, лупя хвостом, он бросался во все стороны, наполняя океан своими воплями. Кипиру держался что есть сил, зная, какую тактику Кта-Джон выберет следом.
Полуорка боком рванулся к крутому склону металлоострова. Кипиру держался, пока Кта-Джону едва не ударил им в стену. Внезапно он изогнулся и швырнул себя в сторону.
Гигантом Кта-Джон стал, но чистокровной косаткой – нет. Кипиру весил достаточно, чтобы развернуть его перед самым столкновением. Правый бок Кта-Джона врезался в рваный металлический коралл, оставив на нём полосы кровавого жира.
Кта-Джон отплыл, очумело тряся головой и волоча за собой багровое облако. На минуту даже показалось, что монстр утратил интерес ко всему, кроме воздуха – всплыв, он длинно выдохнул.
«Мне тоже скоро понадобится воздух, – осознал Кипиру. – Но сейчас надо ударить!»
Он попытался оторваться, чтобы включить и использовать свою горелку средней мощности.
Она застряла! Намертво сцепилась с экзоскелетом Кта-Джона! Кипиру рванул её, но она не двинулась.
Кта-Джон смотрел на него.
– Твоя очередь, малыш, морская свинка… – Он ухмылялся. – Ты запер меня здесссь. Но теперь мне надо только продержать тебя под водой. Интерес-с-сно послушать, как ты будешь просить «Воздуха, воздуха!»
Кипиру хотелось выругаться, но лучше поберечь силы. Он попытался перевернуть Кта-Джона на спину, чтобы дотянуться до поверхности, буквально на метр, но полуорка был начеку и пресекал каждое его движение.
«Думай, – говорил себе Кипиру. – Надо думать. Если бы я лучше знал кининк! Если бы.»
Лёгкие горели. Он едва не издал зов о помощи на праймале.
Вспомнился последний раз, когда его искушали праймалом. Проиграл себе голос Тошио, сначала патронски-бранящий, потом патронски-успокаивающий.
Вспомнил свою тайную клятву умереть, прежде чем снова скатиться в животное сознание.
«Ну, конечно! Я и вправду идиотская, перехваленная рыба! Почему я не додумался!»
Сперва он послал нейрокоманду сброса горелки. Всё равно от неё не было пользы. Потом запустил руки экзоскелета.
* Тому, кто выбрал
Дорогу назад,
* Не нужен ни космос
Ни руки-захваты*
Одной клешнёй Кипиру ухватил нейролинк на виске Кта-Джона. Глаза монстра выкатились, но прежде чем он успел что-то сделать, Кипиру выломал разъём, стараясь причинить как можно больше повреждений и боли. Враг завизжал, а он выдрал кабель из гнезда, сделав экзоскелет косатки абсолютно бесполезным.
«Руки» Кта-Джона, дёргавшиеся в его захватах, обмякли. Гудение лазерного ружья смолкло. Кта-Джон взвыл и забился.
Кипиру жадно глотал воздух, когда мутант вынес их обоих из воды в гигантском прыжке. Они снова обрушились в воду, и Кипиру успел сменить захват на экзоскелете Кта-Джона. Теперь он держал его двумя «руками». «Ку-ку», – промурлыкал он, словно приглашая другого в игру, готовясь разорвать врага.
Но отчаянно извернувшийся Кта-Джон сумел отбросить его. Кипиру взлетел в воздух и с шумом вонзился в воду по другую сторону узкой болотистой отмели.
Задыхаясь, они мерили друг друга глазами поверх крошечной мели. Потом Кта-Джон лязгнул челюстями и двинулся искать дорогу. Охота возобновилась.
Утончённость погони исчезла с рассветом. Больше были не нужны звукообманы, соблазнительные издёвки. Кта-Джон гнался за Кипиру с жуткой целеустремлённостью. Казалось, слово «усталость» ничего не значит для этого монстра. Кровопотеря словно добавляла ему ярости.
Кипиру нырял в узкие проходы, иные не глубже двенадцати дюймов, стараясь измотать раненого псевдоорку до того, как вымотается сам. Ему больше не приходила и мысль о побеге. Теперь это была битва, которая могла завершиться лишь победой или смертью.
Но силам Кта-Джона, казалось, не было конца.
Охотничий клич гремел над мелями. Чудовище меняло курс, их разделяло несколько проток.
– Пилот-т-т! Зачем ты упорссствуешь? Ты же знаешь, что пищевая цепоччка за меня!
Задолго до возвышения понятие пищевой цепочки как таинственной иерархии было осевым для верований китообразных – временной частью Сна Великого Кита. Но как мог Кта-Джон втягивать сюда веру?
Кипиру передал на всех диапазонах:
– Кта-Джон, ты безумен. Если Мец вклеил тебе в зиготу несколько генов малой косатки, это не даёт тебе права пожирать всех подряд.
В прежние времена люди интересовались, почему дельфины и многие виды китов оставались дружелюбными к человеку, даже познав смерть от его руки. Люди начали это понимать, пусть смутно, когда впервые попытались поместить дельфинов и косаток рядом в аквапарках и, к своему изумлению, обнаружили, что дельфины перепрыгивают ограждения, чтобы быть вместе с китами-убийцами. По крайней мере, пока орки сыты. В эпоху праймала китообразные не винили представителей иной расы за то, что те убивали их – не тогда, когда другая раса была выше в пищевой цепочке. Веками китообразные просто принимали как факт, что человек стоит на высшей ступени, и протестовали только против бессмысленных массовых забоев.
Это был кодекс чести; когда люди узнали о нём, многие устыдились сделанного.
Кипиру скользнул в открывшийся канал, чтобы сменить место, уверенный, что Кта-Джон тут же отследит его перемещение.
Окружение выглядело знакомым. Но Кипиру не мог вспомнить чем. Что-то во вкусе воды. Она отдавала давней дельфиньей смертью.